– Пока госпожа Гарибальди не заберет
клетку, я не могу заниматься другим делом, – отрезал парень в форме.
– Где же она, эта чертова баба? –
взвился мужчина.
– Если получатель отсутствует, увезите
животное и обратите свое драгоценное внимание на других людей, – ехидно
заметила блондинка, скучавшая в кресле.
– Данунция Гарибальди! – надрывался
таможенник. – Идите сюда!
Я отложила глянцевое издание.
Очевидно, я прокукую тут сутки, пока вынесут
Мусю. Ну почему получательница слона не торопится? Минуточку! Выкрикивают же
фамилию Данки…
– Здесь! – заорала я и рванулась к
стойке.
– Проснулась! – прошипел скандалист
в пальто. – Доброе утро!
Не обращая внимания на ядовитое замечание, я
улыбнулась таможеннику.
– Вот, – профессионально вежливо
заявил офицер, – ваш груз. Уносите.
Я икнула:
– Как? В руках? Простите, но это
невозможно.
Парень прищурился, потом сделал выразительный
жест пальцами правой руки, указательным и большим.
– Договоримся, киса, – пообещал
он. – Куда пинать перевозку? Авто имеется?
– А почему упаковка такая большая? –
сообразила спросить я.
Таможенник пожал плечами:
– Мое дело выдать прибывшее
соответственно предъявленным документам. Проверять присутствие отсутствия
будете?
Нет, все-таки хорошо, что в моей жизни
когда-то был майор Олег Куприн. Нормальному человеку фраза про «присутствие
отсутствия» может показаться по меньшей мере странной, но я, бывшая жена мента,
элементарно разбираюсь в подобных пассажах.
– Непременно, – кивнула я. –
Давайте выведем прибывший контингент в свободно ограниченное пространство
накопителя и произведем предусмотренные правилами действия: осмотр единицы перевозимого
имущества живого состояния.
Офицер улыбнулся. Он явно почуял в клиентке
родственную душу, поэтому решил проявить заботу – вышел из-за стола и открыл
пластиковую дверь короба.
– Котеночек, – засюсюкала я, –
выходи, любимая!
– Вы встречаете кошечку? – с
неподдельным интересом спросила молодая женщина в кресле.
– Судя по размеру клетки, гиену, –
фыркнул мужчина в пальто.
– Можно посмотреть? – не
успокаивалась дамочка.
– Конечно, – кивнула я и пояснила: –
Только там не гиена вовсе, а щенок. Фон барон, то есть баронесса, короче, Муся,
крохотная, как гном.
Из глубины клетки высунулось нечто небольшое,
черное и лохматое.
– Надо очки надеть, – засуетилась
девица и начала рыться в сумке.
– Иди сюда, – поторопила я.
Но комок шерсти не пошевелился.
– Она же из Неметчины, – неожиданно
приветливо сказал мужчина, – по-нашенскому ни бум-бум не понимает! С ним
надо по-другому. Эй, зитцен!
– Komm, mein Herz, – сказала
я. – Bitte, keine Angst.[4]
– Здорово вы шпрехаете, – похвалил
меня мужчина.
– Вообще-то я уже подзабыла язык, –
призналась я. – Раньше без проблем говорила, а сейчас слова подыскиваю.
– Для беседы с псиной вашего запаса
хватит, – приободрил меня мужчина.
– Мама, – взвизгнула девушка. –
Это что? Кто? Оно идет сюда!
В голосе незнакомки звучал неприкрытый ужас. Я
вздрогнула, посмотрела в сторону пластмассового «дома» и мигом вспотела.
Из отверстия выползало нечто. Вернее, некто,
полностью покрытый черной, сильно вьющейся шерстью. Сначала мне показалось, что
собачка размером с небольшой чемодан, но, когда далее потянулись две лыжи-лапы,
я сообразила: в перевозке прячется монстр.
Блондинка завизжала и бросилась за стойку
рецепшен.
– Так вот ты какое, лох-несское
чудище! – выпалил мужчина и со скоростью ящерицы нырнул за диван.
– Я фигею без баяна, – взвыл
носильщик и рухнул под тележку.
На своих местах остались лишь я и таможенник.
Меня от ужаса просто парализовало. А офицер, очевидно, отчаянно храбрый
человек, продолжал исполнение служебных обязанностей.
– Прошу спокойствия, – твердо заявил
он. – По документам животное – щенок двух с половиной месяцев, поэтому
подвергался перевозу без намордника.
– Если ща он маленький, то страх
представить, че из него вырастет, – глухо прозвучало из-под тележки.
– Документы небось перепутали, –
подал голос мужчина, но из-за дивана не вылез.
– Это невозможно. Сопроводительные бумаги
в порядке! – отрезал офицер.
Тут ко мне вернулась способность шевелить
языком, и я прохрипела:
– Значит, в Германии ошиблись! Я ожидала
цвергшнауцера, а не мамонта!
Щеночек тем временем выполз полностью и бойко
встряхнулся. Я постаралась не завопить от ужаса. Милое животное было крупнее
пони и, если честно, смотрелось устрашающе.
– Цверг – это гном, – дрожащим
голосом продолжала я. – А тут кто?
– Нефиговый карлик, –
прокомментировал увиденное из-под тележки носильщик. – Гном кинг сайз!
– По документам «цвергшнауцер
малолетний», – отрапортовал офицер. – Берите и уходите.
Щенуля медленно подошел к батарее и задрал
заднюю лапу.
– Глядите! – заорала я. – Он же
мальчик!
– Каким образом вы определили пол? –
заинтересовался таможенник.
– Ты дурак? – не удержалась я.
Три головы высунулись из укрытий.
– Так только мальчики писают, девочки
присаживаются, – решила просветить таможенника блондинка.
– И видно, чем он ссыт, – вздохнул
мужик. – Впечатляющее зрелище.
– Не возьму его! – топнула я. –
У нас девочка, Муся!
– Нет! – напрягся офицер. – В
бумагах стоит: Беатрис Каролин Три Гросс Шлосс из Эттинга, пол не указан.
Может, она, а может, он.
– Беатриса Каролина Третья, –
поправила я.
