– Мы с мамой не жаловались.
– Ну да.
– Вполне хватало на все нашей с ней
зарплаты.
– Конечно.
– А потом мамуля сломала руку, и хозяйка
выгнала ее вон. Никто не хочет держать домработницу-инвалида.
– Ясно.
– В нашей конторе провели сокращение.
Меня уволили.
– Печально.
– Конечно, я снова устроилась на
оклад, – зачастила Лида, – но теперь маминой зарплаты нет, пенсия у
нее крохотная, ну… и… в общем… мы решили… Птичка-то наша! Я сюда приезжала
несколько раз. Сначала думала сюда прислугой наняться – Жозя меня лишь один раз
видела, да и то полчаса всего, по паспорту я Ивановой осталась, так что никаких
проблем. Но у них уже своя домработница имелась, из местных. Я тогда с ней
поболтала, вроде хочу дачу на лето снять, посоветуй, мол, где лучше. В общем,
разговорились, и Зина растрепала: двери тут никто на ночь не запирает, а если
им в голову вступит щеколду задвинуть, то окно в бойлерной всегда нараспашку,
влезай – не хочу. Сад здоровенный, хозяйка в дальний конец не сунется, чего там
есть, давно забыли. Жозя спит как бревно, ее не добудиться, а у Даны мигрени
случаются, тогда она снотворным накачивается и колодой лежит. Видишь, как
просто!
Одним словом, Лида выждала нужный момент и
проникла в дом. Сначала ей было жутко страшно, но вскоре стало понятно: Зина не
наврала. Жозя и Дана мирно посапывали, одна в своей спальне, другая в мансарде.
За пару визитов Лида обыскала весь первый
этаж, исключая опочивальню старушки. Потом обшарила второй и поняла: ни сейфа,
ни тайников в этой части здания нет. Необысканными остались мансарда, вольер и
комната Жози.
Лида боится птиц, поэтому в вольер не пошла,
да и Клавдия Андреевна сказала дочке:
– Ювелирное изделие не станут держать во
влажности. Наверное, захоронка либо у старухи, либо у молодой. Надо лезть туда!
Выждем момент, когда Дана уедет отдыхать или по работе в другой город порулит,
тогда и пороешься в мансарде.
Мой звонок перепугал «домушниц», и бывшая
домработница Колосковых приказала дочери:
– Отправляйся прямо сегодня. Нельзя
тянуть, Жозя может продать раритет…
– Я не знала, что в доме еще кто-то
будет, – каялась сейчас Лида, – осторожно поднялась сюда и принялась
за поиски.
– Нашла? – поинтересовалась я.
– Не-а! Значит, старуха у себя птичку
прячет. Слушай, хочешь, мы тебя в долю возьмем? – ажитированно зашептала
Лида. – Пошли вместе вниз, пороемся у бабки! Если она проснется, я
спрячусь, а ты скажешь…
– С ума сошла! – возмутилась
я. – Значит, так. Немедленно убирайся вон! Имей в виду: еще раз сюда
явишься – очутишься в милиции. С сегодняшнего дня дом будет взят под охрану,
видеокамеры включены, они торчат на заборе. Безалаберности пришел конец! Я сама
стану следить за порядком!
Лида тихонько засмеялась:
– Туфта.
– Ты о чем?
– Зина мне все объяснила! Камеры не
работают, хоть и выглядят круто.
– Э, нет! Дана один раз поймала хулигана,
который ей дверь испачкал.
– Верно, – еще больше развеселилась
Лида. – Раньше они фурыкали, а год назад сломались.
Я подавила раздражение. Все-таки Жозя и Дана –
безголовые курицы! Впрочем, и я хороша. Не подумала про видеонаблюдение.
Следовало бы раньше вспомнить о камерах и просмотреть кассеты. Только
глядеть-то, как выяснилось, нечего.
– Дана хотела отремонтировать систему, а
старуха была против, – поясняла Лида. – Зина говорила, что бабка
категорично заявила: не следует деньги тратить, все и так думают, что запись
ведется.
– У Зины слишком длинный язык!
– Есть немного, – согласилась
Лида. – Так как? Ты в доле?
– Убирайся.
– Сейчас ночь!
– И что?
– Куда я пойду?
– Мне все равно.
– Подумай, – уперлась Лида, –
птичка очень дорогая. Мы тебе за помощь два процента дадим.
– Уматывай вон! Живо! А то с лестницы
спущу!
– Пять!
Я сжала кулаки.
– Семь, – надбавила Лида. – Не
упусти своего счастья! Такое предложение раз в жизни делают! А, поняла… Ну и
дура же я! Ты себе все захапать хочешь. Сама пойдешь к старухе шарить. Птичка моя!
– Считаю до трех, – устало сказала
я, – потом звоню участковому.
– Слушай, – выпучила глаза
Лида, – я тебе не все сообщила.
– Есть новые захватывающие сведения?
– Да! Думаешь, Дана сама выпала? Тебе
лучше отсюда побыстрей уехать!
Я вздрогнула:
– Ты на что намекаешь?
– Ха! Ее вытолкнули.
– Откуда ты знаешь?
– Дана звонила Алику, скандал устроила.
Муж мне ничего не сказал, но мама…
– Сняла трубку и подслушала.
– Совершенно случайно! Мы же вместе
живем. Мамуля просто решила пыль протереть, подняла…
– Это неинтересно! Ты лучше про их беседу
расскажи.
Лида покусала нижнюю губу.
– Данка, стерва, Алика никогда не
трогала. Развелись – и она исчезла. Бросила мужа без денег и ни разу не
поинтересовалась: милый, ты как… Несколько лет ни слуху ни духу. Вот сучара! Подыхай,
Алик, с голоду! – возмущалась Лида. – А тут – здрассти… позвонила и
орет: «Знаю, ты матери жить не даешь! Видела тебя!»
– Где? – насторожилась я.
– Вот и Алик то же спросил. А она:
«Сволочь! Ты зачем за Жозей следишь? И в магазин не лезь!»
– Вот странность, – покачала я
головой.
– Сумасшедшая она, – пожала плечами
Лида. – А дальше был такой разговор…
– Не знаю, кто тебе чего наболтал, только
я здесь ни при чем. Имей в виду, за Жозей многие охотятся! Вспомни Жанну Бирк.
Вот ей и звякни! – вопил Алик.
Дана прямо задохнулась.
– Какая Бирк? Прекрати чушь нести!
И тут бывший муж озверел:
