– Олеся! – закричала я.
Девушка обернулась и увидела меня.
– Чего надо? – мрачно осведомилась
она.
– Давай познакомимся. Виола. Но лучше
зови меня просто Вилка.
– Меня Грибков отпустил.
– Я не из милиции.
– Да? А в кабинете сидели, бумажки
перебирали… – недоверчиво отметила Олеся.
– Пишу книгу об истории Евстигнеевки,
поэтому пришлось изучать архив.
– Нашли на что время тратить, –
захихикала Филимонова.
– У вас раньше в поселке жили
замечательные люди, ученые.
– Может, и так, – без энтузиазма
отметила девушка, – но сейчас здесь обитают одни гоблины тупорылые. Ничего
тут хорошего нет, ни кино, ни кафе, ни магазинов. Маршрутка до станции вечно
ломается.
– Зато воздух свежий!
– Лучше в Москве бензином дышать, –
уперлась девица. – Там метро есть, хачмобили ездят. А у нас хрен! Утром
придешь на остановку, скачешь дурой – нет автобуса. Вот и тащись, Олеся,
пешочком до больницы. Ненавижу Евстигнеевку! А все мама… Знаете, как мы в этой
дыре оказались?
– Нет, – поддержала я разговор.
– Папахен мой, долдон, узнал, что деревня
под снос запланирована. Вроде тут олигархи поле для гольфа делать хотят.
Значит, жителей выселят и хорошие квартиры дадут. Мы тогда в Истре жили, в
однушке, втроем. Вот отец и подсуетился, поменялся на избу. Сарай, е-мое!
Сортир во дворе, зимой с горшком живем, чтобы по снегу через огород не бегать.
И ведь говорила ему мама: «Игорь, проверь, точно в Евстигнеевке поле будет? Не ошибись!»
А папахен в ответ: «Молчи, баба! Ты дура! У меня повсюду начальники друганы, в
каждом кабинете свои пацаны сидят». И получилась полная жопа! Поле построили,
только в Нахабине. Евстигнеевка как жила, так и живет, а мы из однушки в Истре
в сарай угодили. Папахен помер, а нам с мамой мучиться. Красиво?
– Кто такая Жанна Бирк? – перебила я
медсестру.
– Подруга моя. А че?
– У нее редкая фамилия.
– Нельзя, что ли, такую иметь? –
агрессивно спросила Олеся.
– Не кипятись. Просто я слышала про Жанну
Бирк, но ей сейчас должно быть немало лет, по возрасту она совершенно не
годится тебе в закадычные подружки.
– А, так вы, наверное, про ее бабку
слышали, – неожиданно заулыбалась Олеся. – Жанку в ее честь назвали.
Прикольная старушка, как начнет про свою жизнь рассказывать, заслушаешься! Не
то что моя мать, у той ну ничего интересного: в школе отучилась, замуж
выскочила, меня родила – и ку-ку, помирать скоро. А у Жанкиной бабки прямо
кино! У ней муж был Феликс… Его убили и ограбили… Унесли огромную ценность –
попугая. Дорогого! Бандиты знали, что у Феликса статуэтка будет. В поезде
напали!
Я схватила Олесю за руку.
– Адрес Бирк знаешь?
– Конечно.
– Говори!
– Улица Ленина, дом пять.
– В Москве есть такая улица? Я думала,
остался лишь Ленинский проспект, – изумилась я.
– Бирк живет в Палашовке, – уточнила
Олеся. – Туда надо ехать на маршрутке. Это городок, где наша клиника
находится. Но можно и пешком, напрямик через лес.
– У Жанны есть телефон?
– Конечно, – снисходительно кивнула
Филимонова, – у каждой уважающей себя девушки есть мобильный в сумке.
– Сделай одолжение, позвони ей и
предупреди о моем приезде.
– Нашлась хитрая! Стану я на вас деньги
тратить!
– Да, конечно, ты права. Скажи номер, с
моего аппарата звякнем.
– Ну ладно, – после некоторого
колебания согласилась Олеся.
Я вытащила из кармана сотовый и удивилась:
– Отключился!
– Так нажмите на кнопочку сверху. У меня
похожий был, – авторитетно заметила Филимонова, – неплохая моделька,
но дешевая. Моя круче! Во, глядите, самый последний вариант. Офигенных бабок
стоит! Мне все девки завидуют, круче ни у кого нет!
Я пропустила хвастливые речи девчонки мимо
ушей.
– Почему аппарат не включается?
– Батарейка села, – подсказала
Олеся.
– Точно! Давно не заряжала телефон.
Послушай, позвони по своему мобильному, а я оплачу расход.
– Тысяча рублей, – не растерялась
будущий кардиохирург.
– Что за тариф такой?
– Не хотите, не надо.
– Ну ладно, я согласна.
– Сначала бабки!
Кипя от негодования, я открыла кошелек,
выхватила из него купюру и только тут увидела трубку, которой хвасталась Олеся.
Аппарат выглядел вызывающе дорого: корпус не пластиковый, а обтянутый красной
кожей, заднюю панель украшали стразы, кнопки походили на леденцы.
– Прикольная штучка, – пробормотала
я. – Сколько стоит?
– А не знаю, – кокетливо дернула
плечиком Олеся. – Это подарок.
– Кто же потратил такую уйму денег?
Филимонова загадочно усмехнулась.
– Познакомилась с парнем, он и отвалил.
– Повезло подцепить олигарха?
Олеся выпятила вперед хилую грудь.
– Я красавица!
– Верю.
– Умею себя подать в выгодном свете.
– Отлично!
– Кирилл сразу влюбился.
– Его зовут Кириллом?
– Ага.
– И как с ним связаться?
– Зачем?
– Дай мне номер телефона щедрого
кавалера!
– Чего привязались? Отстаньте! Вот Жанке
я звякну, раз договорились, не подведу.
– Олеся, – сказала я, – присвоение
принадлежащей другому человеку вещи называется воровство!
– Вы о чем? – сделала шаг назад
девчонка.
– Я близкая подруга Даны Гарибальди и
вижу у тебя в руках ее мобильный.
– Ни фига подобного! – нервно
воскликнула Филимонова.
