«Сейчас ведь приедут, а ты тут с пистолетом сидишь», — сказал себе.
Поднял глаза ошарашенные. На него смотрели прохожие — и никто не решался подойти. Саша поднялся и пошел быстро, не оглядываясь.
Через несколько минут почувствовал, что ломит затылок. На него явно кто-то смотрел, идя следом.
«Надо бы ствол выкинуть».
«Нельзя, заметят».
«Если это полиция, — должны были уже взять».
«Может, побежать?»
Саша напряг мышцы, чтобы сделать рывок, — и в ту же минуту услышал звук сирены — мимо пролетело полицейское авто.
«Если бы я побежал, они остановились бы. Повезло? Мне повезло? Второй раз уже?»
«Иди себе, повезло ему…»
Саша повернул наугад. Прибавил шагу.
Он чувствовал, чувствовал взгляд. Никогда Саша не отличался интуицией, а сейчас знал наверняка.
На очередном повороте скосил взгляд — и сразу того, кто шел в след, угадал. Обычный мужчина, парень даже. Не полицейский, явно. Суетливый, сутулый. Кудряшки из-под капюшона — волосы по плечи. И нос длинный. Глаза близоруко щурит. Типаж… Но упрямый. Идет себе, ботаник. Кого тебе надо, уебок?
Саша топал еще минут семь, все ожидал парка — в парке этого урода можно подождать и спросить, что он потерял. Наедине. Но парки все остались где-то в стороне.
Саше было спокойно, и даже с пистолетом расставаться не хотелось.
Он свернул на территорию новостройки, нырнул в прогал в щитовом заборе. Прыгая с кирпича на кирпич, — земля была грязной, влажной, — смотрел на окна здания, достроенного только до третьего этажа. Рабочих там не было. Вбежал в здание и притаился у окна.
«Минуту подожду».
Не в гостиницу же было идти — с таким хвостом. Может, в гостинице вообще уже не стоит появляться.
«Сейчас разберемся», — подумал Саша.
Знал, что идущий следом появится.
Появился. Он неловко протиснулся между щитами — явно с недоразвитой мускулатурой, весь какой-то плохо склеенный, с тонкими ногами. Любопытно огляделся.
«Иди сюда, живчик», — Саша прижался спиной к стене и медленно опустился на корточки.
Заскрипели шаги.
«На цыпочках, что ли, идет, — усмехнулся Саша. — Медленно поднимая длинные ноги… Следопыт, блин».
Он повернул голову, увидел ботинок, мягко ступивший на бетонный пол дома. Второй ботинок.
— Заходи, друг. И поднимайся на второй этаж, — сказал Саша тихо и, поняв, что ему не вняли, громко прибавил: — Быстро, блядь!… Ты кто такой? — спросил Саша наверху.
— А ты?
Саша легкой и сильной ногой ударил нового знакомца по коленке и сразу же кулаком в лоб. Именно в лоб: так и метился нарочно.
Парень упал на зад и, двигая тонкими ногами, отъехал на заднице в угол. Саша поднял с пола большой и тяжелый обломок кирпича:
— Если будешь плохо разговаривать, я кину в тебя кирпичом. — Стоял, раскачивая кирпич в руке. — Ты кто? — повторил Саша.
— Человек.
— Лови, человек.
Саша бросил обломок, метя чуть выше головы. Ударившись о стену, кирпич упал на спину сидящему, — тот закрыл голову руками. Потом зашевелился, повел плечами, и кирпич свалился рядом.
Саша даже не тронулся поднять его.
Сидящий посмотрел на Сашу, потом скосился на кирпич.
— Ага, подними, — предложил Саша. Кирпич никто не тронул, конечно.
— Удобно сидеть?
В ответ прозвучали что-то неразборчивое.
— А?! — переспросил Саша, громко, как глуховатый.
— Мне удобно, — повторили спешно, скороговоркой, — оттого прозвучало как «мудон».
— Кто «мудон»? — поинтересовался Саша, хотя все понял.
— Мне удобно, я сказал.
— А я думал, ты представился: Мудон. А ты, значит, не Мудон. Да? А что, хорошее имя. Давай ты все-таки будешь Мудоном.
Саша достал сигарету. Прикурил — безо всякого пафоса. Давно курить хотелось, вот и все.
— Ты зачем шел за мной, Мудон? — спросил Саша. Нет ответа.
Саша развернулся спиной, ища что-нибудь на полу. Приметил в другой комнате ведро, пошел за ним, уверенный, что кирпич вслед не полетит. Вернулся, весело раскачивая ведром, и с внутренней усмешкой приметил, что кирпич был поднят и переложен поближе к ноге в смешной, белой кеде. Ничего не говоря, Саша резко ударил сидящего ведром по голове. Получилось очень громко. И кажется, больно. Саша подумал и еще раз угораздил сидящего ведром. На этот раз угодил по рукам прикрывшим голову.
— Я тебе задал два вопроса, кто ты такой и зачем ты шел за мной, а ты мне пока только рассказал, что ты Мудон. Давай знакомиться ближе. Я ничего о тебе не знаю.
— Я журналист, — неожиданно ответили Саше.
— Отлично. Покажи корочки. Показал. Заполнены на латышском языке.
«Поверим на слово, — решил Саша, разглядывая удостоверение, в котором ни черта не понял. — Достаточно того, что на фотографии человек без формы».
— И чего ты за мной пошел, журналист? Три секунды молчания. Саша качнул ведром.
— Я тебя заметил вчера. Ты шел за судьей пьяный. «Бля, ну я и лох», — подумал Саша.
— А откуда ты знаешь, что это судья?
— Я журналист, я же сказал. Да его все знают, к тому же его по телевизору показывают часто.
— А чего ты полицию не вызвал?
— А по поводу чего? Что ты ходишь по улице? А если б это было случайностью, — кем бы я выглядел в итоге?
Саша кивнул: говори дальше.
— А сегодня я случайно проходил мимо, у нас редакция здесь неподалеку — и увидел, как ты снова здесь стоишь. Подождал немного — и увидел, как ты снова пошел за судьей. И я пошел следом. И все.
Саша бросил сигарету на пол. Помолчал.
— Ну, ты понял, что я там ни при чем, журналист?
Тот кивнул.
Саша подумал, что задал глупый вопрос: какого черта он тогда ведром его здесь охерачивает — если ни при чем.
— Нет, ты не понял, наверное, — философским тоном, и скорей для себя, негромко сказал Саша. Он поставил ведро, дном вверх, и уселся напротив журналиста. — Короче, такая ситуация, — сказал Саша. — Я тебе повторяю: я ни при чем. Судью убили, и я не знаю, кто это сделал. Но если ты донесешь на меня, — у меня могут быть неприятности. Которых я не заслужил. А если не донесешь, — все будет хорошо. У нас обоих. Ты как собираешься? Донести? Журналист отрицательно покрутил головой.
— А отчего мне верить тебе? — спросил Саша. — Быть может, тебя лучше убить?… А? Какие у тебя планы, я забыл?
— Сейчас домой пойду.
