Потеряв ко мне всякий интерес, Миша принялся
складывать в сумку разнокалиберные коробки. Я пошла искать Фомина и
наткнулась сначала на Жорика, а потом на двух долговязых девиц, которые,
похоже, являлись удачно разделенными сиамскими близнецами, иначе чем объяснить
факт их совместного времяпрепровождения. Но ни рекламщик, ни сладкая парочка
ничего не слышали о Лене Напалковой. Последний, к кому я полезла с расспросами,
был Николай Фомин.
– Твоя Палкина не Мэрилин Монро, –
схамил начальник. – Может, и крутилась тут когда, не помню. Отстань, у
меня и без дур проблем хватает!
– Напалкова, – поправила я.
– Нахрепалкова! – заорал
Фомин. – Фиг ли ты примоталась? До свидания!
Пришлось выйти на улицу и брести к метро.
Похоже, Лену Напалкову в «Панде» не знают. Никто, включая глупую секретаршу
Веру, не вздрогнул, услыхав имя и фамилию актрисы, ни в чьих глазах не
промелькнуло беспокойство или растерянность. Но ведь, по словам Ады Марковны,
Лена, разговаривая с подругой, упомянула «Панду»!
И тут вдруг мне в голову пришла одна простая
мысль. Минуточку, а с кем беседовала Лена? Кто находился в гримерке, кроме
Напалковой и Ады Марковны? Ну почему я не подумала об этом раньше! Надо
поскорей ехать в «Занавес».
Глава 21
– Вы к кому? – сурово
поинтересовался охранник, когда я переступила порог служебного хода.
– Здрасте, Михаил Степанович, –
бойко ответила я. – Ада Марковна тут?
– Здеся, – машинально ответил
дедок. – Как всегда, в полдень притопала, не сидится ей дома.
– В гримерке она?
– Наверное, – кашлянул
старик, – мне отсюда не видно, кто чем занимается. Эй, а ты кто?
– Не узнали?
– Нет.
– Значит, я здорово загримировалась!
– Погоди, погоди, – забубнил
пенсионер, оглядывая меня с головы до ног, – ща догадаюсь. По росту, как
Потапова, но у той голос басом… Волосы Ани Ковригиной…
– Это парик!
– Эх, итить твою! Натурно глядится! О, ты
Рита Шаповалова! Узнал?
– Верно, – закивала я, – только
никому не рассказывайте, хочу наших разыграть.
– Ну шутница! – затряс головой
Михаил Степанович. – Да только всех обманешь, а меня не получится. Хоть
глаз уже не тот, да соображенье имею – по сумке узнал. Только у тебя такая
торба.
– Вы удивительно догадливы, –
похвалила я горе-охранника и шмыгнула в коридор.
На дверях гримерных висели таблички, я нашла
ту, где красовались две строчки «Е.Напалкова, А.Федулова» и постучала в
филенку. Ответа не последовало. Я еще раз постучала и в конце концов просто
пнула дверь.
Ада Марковна сидела у зеркала, спиной к входу.
Пожилая дама прилаживала парик, большой, с седыми буклями. На вешалке, стоявшей
между двумя большими окнами, висело пышное платье. Очевидно, вечером
предполагался исторический спектакль.
– Как хороши, как свежи были розы в моем
саду… – мурлыкала Ада Марковна.
– Здравствуйте, – достаточно громко
сказала я.
– Как я просил осенние морозы… –
пела ничего не слышавшая старуха.
– Добрый день!
– Не трогать их роскошную красу…
– Мое почтение!!! – заорала я изо
всех сил.
Бабка уронила фальшивые локоны и повернулась.
– Ленусечка! Ты уже пришла!
– Я не Лена.
– Чудесно выглядишь.
– Меня зовут… э… Ира!
– Покрасилась? Тебе идет, – кивала
Ада Марковна.
На минуту я растерялась. Похоже, у старухи
беда с головой, актриса практически ничего не видит и не слышит, да и с памятью
полный кирдык. Думаю, вчера в театре вовсю обсуждали трагедию с Напалковой,
сообщали о ДТП и Аде Марковне, но она забыла о несчастье и сейчас весело
приветствует «Леночку». Но мне необходимо достучаться до бабкиной памяти.
– Ада-а-а Марковна-а-а! – завопила
я.
– Солнышко, – укорила пожилая
дама, – зачем кричишь? Я не брала твой грим. Леночка, ты…
– Меня зовут Ира!
Тут, на мое счастье, у Ады Марковны внезапно
включился слух, она схватила со столика очки, водрузила их на нос и удивилась:
– Деточка, вы кто?
– Журналистка.
– Из «Советской культуры»? –
всплеснула руками актриса. – Дождалась! Давно мечтала увидеть там свое
фото. Хотите у меня интервью взять? Садитесь. Ой, не сюда! Это кресло Леночки,
она не любит, когда его занимают, очень сердится.
– Вы с Напалковой в плохих
отношениях? – сразу схватила я быка за рога.
– Мы? – изумилась Ада
Марковна. – Конечно, нет! Я очень люблю Леночку, она настоящий талант!
Чуть бы побольше работоспособности – и выйдет прима. Я ей постоянно твержу:
«Милая! Не убивай время зря, жизнь пролетит – и не заметишь. Не трать дни на
суету. Завершила спектакль, сядь спокойно, оцени ошибки, еще раз проиграй в уме
роль». А она схватит телефон и бу-бу-бу! Иногда даже до начала действия
болтала. Представляете? До начала действия!
– Ужасно, – быстро согласилась я.
– Вот вы понимаете, – обрадовалась
Ада Марковна, – а Леночка нет. Ну как можно играть, не настроившись? Да
ладно телефон! К ней эта еще бегает, вечером, поздно…
– Кто?
– Подружка ее… ну… эта… понимаете?
– Нет.
– Они вечно шепчутся, словно плохое
задумали, ну… она…
– Кто?
– Самая противная из всех, –
силилась вспомнить Ада Марковна, – популярная. Вот к кому теперь слава
приходит! Вечера они вместе проводили. На меня внимания не обращали, мужчин
обсуждали. Хотя о чем еще молодым толковать…
Дверь в гримерку распахнулась, и появилась
красная от возбуждения Римма Сергеевна.
– Ада-а-а Марковна-а-а! – завизжала
она, не замечая меня. – Вы можете в «Леди Макбет» выйти?
– Замена? – забеспокоилась
актриса. – Ах, я же настроилась на «Золушку».
– Ерунда, перестроитесь.
– Это непросто, – уперлась Ада
Марковна.
