Я глянула на будущую маменьку. Похоже, девушка
и впрямь беспредельно наивна. Она поверила рассказу про Люсю, не засмеялась, а
только удивилась, услыхав о кухнефобии. Интересно, где она сумела познакомиться
с Ленинидом, как ухитрилась забеременеть и почему заботливые бабуси отпустили
выращенную в тепличных условиях внучку в суровый мир повседневных опасностей?
Словно подслушав мои мысли, Ниночка захлопала
в ладоши.
– Давай расскажу о себе? Все-все! От
детского сада до встречи с дорогим Ленинидом. Мои родители служили дипломатами
в Японии. Я родилась в Токио… Здорово?
– Угу, – кивнула я.
Неудобно прерывать невесту Ленинида, но в мои
планы не входило выслушивать в подробностях чужую биографию. Теперь ясно,
отчего у Ниночки нет подруг. Может, конечно, в ее одиноком детстве и отрочестве
виноваты авторитарные бабушки, но, очевидно, девушка просто не умеет думать о
других людях и не принимает в расчет их желания.
– Но Японию я совсем не помню, –
весело болтала Нина. – Папа и мама привезли меня, трехлетнюю, погостить к
бабусям, а сами вернулись в Токио. И тут случилась страшная вещь – катастрофа в
подземке. Ужасно! Погибла куча народа, в том числе и мои родители. Ты,
наверное, помнишь об ужасном происшествии?
– Нет, – помотала я головой.
– Как же так? – изумилась
Нина. – Газеты писали о катастрофе.
– Трагедия случилась давно, – стала
оправдываться я.
– Следует знать о такой беде, –
назидательно заявила Нина. – Это же очень важная вещь – мое детство!
Понимаешь? Именно в юные годы формируется характер личности, и если хочешь
понять человека, непременно изучи…
Я потеряла нить разговора. Как назло, невероятно
захотелось пить и есть, но перебивать беременную женщину показалось неудобным.
И тут затрезвонил мобильный. Никогда я не была так рада противному звуку! Забыв
обо всех правилах приличия, живо схватила трубку и счастливо гаркнула:
– Алло!
– Здравствуй, свет очей моих, –
полетел в ухо вкрадчивый голос Федора, начальника отдела пиар издательства
«Марко». – Наверное, оторвал от написания очередного великого романа?
– Что случилось?
– Сейчас держу в руках твою новую книгу
«Ужас из хорошей семьи» и должен сказать: она великолепна!
Сначала я обрадовалась до беспамятства. Ни
Федор, ни Олеся Константиновна никогда не хвалят произведений Арины Виоловой.
Редактор плотно работает над романом, правит текст, ловит «блох» и, как
правило, недовольна текстом. Лишь один раз Олеся Константиновна вдруг сказала:
– Детектив получился сносным, Виола
Ленинидовна, я даже пару раз улыбнулась.
Но это была единственная хвалебная фраза,
сорвавшаяся с уст молодой женщины. Кстати говоря, несмотря на то, что мы с
Олесей знакомы несколько лет, наши отношения не потеряли официальности, до сих
пор говорим друг другу «вы». Вот Федор давно перешел на «ты», и он щедр на
обтекаемые комплименты. Фразы вроде «великая писательница земли русской» или
«солнце издательства «Марко» пиарщик повторяет без устали с самым серьезным
выражением лица, вот только о конкретной книге ничего не говорит. Мне отчего-то
при каждом льстивом пассаже делается неудобно. По непонятной причине кажется,
что Федор издевается. Наверное, я капризная баба. Суровость и неулыбчивость
Олеси Константиновны пугает, а приветливость Федора вызывает недоверие.
– Великолепная вещь, – с не присущей
ему совершенно не фальшивой искренностью продолжал сейчас рекламщик, –
суперкнижка! Читатели опустошат полки! Великому и Ужасному придется допечатывать
тираж. Представляешь его лицо в момент подписания соответствующих распоряжений?
Я невольно хихикнула. Великий и Ужасный – это
Никита Баландин, коммерческий директор издательства, о жадности которого ходят
легенды. А еще Баландин славится замечательной привычкой – пробегая по
коридорам «Марко» и случайно налетая на автора, чьи романы попали в список
бестселлеров, Никита притормаживает и задумчиво спрашивает:
– Ну скажи, почему я тебя продал?
Несчастный автор, как правило, начинает
растерянно моргать, а Баландин летит дальше, продолжая громко недоумевать:
– Не пойму! Все раскупили! Ну народ, чего
ни дай, хватает! Продал без остатка!
Обижаться на Никиту нельзя, потому что он
очень талантливый человек – на три метра под землей чует коммерческий успех или
провал проекта.
– Великолепная книга, чудесная,
восхитительная… – лился изо рта Федора дождь комплиментов.
Мне стало нехорошо. Подобный елей слишком даже
для пиарщика! И потом, похоже, Федор и впрямь испытывает неприкрытое
восхищение, сегодня он не врет, как обычно. Неужели рекламщик прочитал мой
детектив? Да быть того не может! Всех новых сотрудников, нанятых в свой отдел,
Феденька встречает фразой:
– Мы здесь книги продвигаем. А те, кто
желает читать, пусть идет в библиотеку.
Неужели в «Марко» пошатнулись дела и
сотрудники от скуки и отсутствия работы начали листать то, что выпускает их
родное издательство?
– Уже выразил восхищение Петьке, –
заявил вдруг рекламщик.
Я вынырнула из пучины потока лести.
– Кому?
– Парфенову, нашему главному художнику.
– А он тут при чем? – искренно
удивилась я. – Ты о чьей книге говоришь? Смею напомнить, что в детективах
Арины Виоловой нет картинок. Живописец трудится лишь над обложкой.
Кстати, о художниках. Они тоже не читают книг.
Просто получают листочек с кратким содержанием и живо малюют эскизы обложки
тома. Из-за этого порой случаются казусы. Прошлый мой детектив украшен
изображением козы, причем интенсивно розового цвета. Никто потом так и не сумел
объяснить впавшей в недоумение госпоже Виоловой, при чем тут милое домашнее
животное, ведь ни о каких козочках в книге и слова нет, а называется она
«Поросенок с яблоком». Вероятнее всего, в художественном отделе перепутали
зверушек.
