– Надо торговать мордой! –
воскликнул пиарщик. – Наш народ теленаркоман. Если кого-то регулярно
показывают по ящику, то слава к нему прибегает на легких ножках. И я ради тебя
расстарался. Видела Ирку?
– Толстуху, которая забыла со мной
поздороваться?
Федор выкатил глаза.
– Тише! Ей с тобой пока нет никакой
причины раскланиваться. Ирка суперпрофессионал – она раскрутила Ивана Погодина!
– А это кто?
Федор прищурился.
– Издеваешься?
– И не думала даже, на самом деле не
знаю.
– Ну и фиг бы с этим, – вздохнул
пиарщик. – Может, оно и лучше, что ты дура, на белом листе писать легко.
Сейчас Ирка купила в Германии шоу, называется «Жизнь животных». Нужна ведущая,
мы пришли на кастинг.
У меня затряслись ноги.
– Предлагаешь работать на телевидении?
– Надеюсь, что возьмут, – зашипел
Федор. – Значитца, так. Со всеми соглашайся, всем улыбайся и кланяйся. Не
корчи звезду, не растопыривай пальцы, не ной, не капризничай, никакого права
пока не имеешь. Посадят в помойное ведро, закроют крышкой и спросят: «Как тебе
там?» – отвечай с самым счастливым видом: «Замечательно!» Программа
лицензионная, ведущую загримируют. Не смей возражать! Молчи! Помни: вот они,
слава и деньги, маячат перед носом. Усекла, лапа?
Я усердно закивала, пытаясь справиться с
сердцебиением.
– Федь! – заорала Ирина, вновь
появляясь в комнате. – Гони эту на грим.
Пиарщик пихнул меня в спину.
– Алле! Шевели ходулями! И помни: Ирка –
бог, понравишься ей, Погодин тебе тапки подавать станет, а «Марко» во много раз
увеличит тиражи и гонорары. Все зависит лишь от тебя!
Вздрагивая, словно кошка, вышедшая из жарко
натопленной комнаты на мороз, я пошла за Ириной и оказалась в комнатенке,
утыканной зеркалами.
– Садитесь, – хриплым голосом велела
девушка в рваных джинсах, стоявшая у окна. – Ир, как договаривались?
– Ага, и побыстрее, – ответила
режиссер и моментально ушла.
Девица набросила на меня клетчатый пеньюар и
вежливо осведомилась:
– Вам удобно?
Из открытого окна нещадно дуло, кресло
оказалось высоким, мои ноги не доставали до пола. К тому же из спинки выпирало
нечто твердое и весьма больно впивалось в ребра. Но я, помня наставления
пиарщика, ответила:
– Да.
Девушка принялась ловко орудовать спонжиком.
Ее пальцы были противно-холодными и сильно пахли табаком, в конце концов я не
выдержала и чихнула.
– Что-то не так? – равнодушно
осведомилась гример.
– Все чудесно, – пытаясь не дышать,
заверила ее я.
– Ну и шикарненько, – пропела
девица.
– Валька! – заорали за спиной.
Я чуть не свалилась с кресла.
– Чё? – нахмурилась гримерша.
– За фигом ей морду мажешь? –
зачастил тоненький паренек, выныривая к окну.
– Ирка приказала.
– А шмотки?
– Во блин! Так она не в этом…
– Не!
– И где ты раньше был? Идиот!
– Сама такая! – не остался в долгу
юноша. – Во, пусть натягивает!
Манера телелюдей общаться между собой, не
замечая меня, перестала удивлять. В чужой монастырь нечего лезть со своим
уставом, наверное, тут так принято.
– Переодевайтесь! Только осторожно, не
измажьте гримом платье! – рявкнула гримерша.
Я трясущимися руками схватила скользкую
шелковую тряпку.
– Еще туфельки вот… – заботливо
заворковал паренек, сверкая серьгой в ухе. – Размерчик подходит?
– Да, да, – закивала я, – все
отлично.
Гримерша внимательно посмотрела на меня, а
юноша хихикнул.
– Прикольно!
– Вали на свое место, Витька, –
нахмурилась девушка, – а то сейчас…
Конец фразы потонул в шуме – в комнатенку
внеслась толпа народа и завертела меня в разные стороны. Люди автоматически
выполняли работу. Один привесил сзади на пояс черную коробочку, просунул под
платьем микрофончик на проводе, прикрепил его на воротнике и велел:
– Не трогай петлю.
– Да, да, – ответила я, не понимая,
при чем тут веревка.
Белокурая девушка присобачила еще одну
коробочку с проводочками, но на сей раз это был не микрофон, а белая пупочка,
которую следовало всунуть в ухо. Параллельно с проводимыми манипуляциями
гримерша осыпала меня пудрой.
– Воды не пей, – велела она, –
морда заблестит.
– Да, да.
– Микрофон не задень, – напомнил
парень.
– Да, да.
– Ухо не вырони, – напутствовала
блондинка.
– Да, да, – ошалело твердила
я. – Спасибо, супер, всем довольна! Жизнь прекрасна!
– Ирка злится, – проорали из
коридора, – всех на … посылает. Где болталово?
– Уже ковыляет, – крикнул
парень. – Ну, шагай!
– Спасибо, – на всякий случай
сказала я и очутилась в коридоре возле незнакомого подростка в сильно мятой
рубашке.
– По-моему, она дура, – донесся из
гримерки чей-то голос.
– Долго ждать? – спросил
мальчишка. – Одевалась, как на свадьбу. Пошкандыбали!
– Да, да, – бормотнула я и
попыталась поспешить за разгневанным пареньком.
Каждый шаг давался с неимоверным трудом –
туфли немилосердно жали. Увы, я не принадлежу к категории Золушек, ботиночки
тридцать шестого размера мне малы совершенно. Узкое шелковое платье мешало
сделать нормальный шаг, а еще я все время боялась уронить коробочки, сдвинуть
микрофон и потерять «ухо».
В конце концов мы очутились в темной комнате,
по полу которой змеились толстые провода. Несколько мужчин в джинсах и мятых
рубашках сновали между какими-то приборами.
– Здравствуйте, – сказала я.
Никакого ответа не последовало, я решила
слегка прибавить громкости.
– Добрый день!
– Петька, наведи левый правый, –
завизжало в ответ с потолка.
