– Тогда назови мне хоть одну причину, по
которой твою маму надо отравить, – хмыкнула Олимпиада Николаевна. –
Существуют, правда, на свете недочеловеки, которые убивают людей просто так, из
удовольствия. Но маньяки действуют иначе – они применяют насилие. Иди спокойно
домой и убеди маму обратиться к врачу. Не хочу тебя пугать, но онкология может
свести в могилу не хуже яда.
Настя помчалась домой. Ночь она провела без
сна, раздумывая над словами Олимпиады Николаевны, потом попыталась поговорить с
мамой. Но тут Галине внезапно стало совсем плохо, и относительно молодая
женщина скончалась.
Врач, проводивший вскрытие, выдал заключение:
инфаркт. Норкину похоронили, рыдающая Рита сказала на поминках:
– Павел мог хоть венок прислать.
– Это кто? – насупилась Настя.
– Мерзавец! – бесновалась изрядно
выпившая Рита. – Ни копейки не давал! Теперь богаче всех! Жениться он
собрался… Да Галка святая была! Подумаешь, на работу ее устроили… Могла ведь
озолотиться, но побоялась дальше пугать…
– Кого? Чем? – затряслась Настя.
Будь Рита трезва, ей бы и в голову не пришло
выкладывать подростку тайны. Но смерть любимой подруги, по сути – сестры, и
принятая водка начисто выбили Ларионову из привычного состояния сдержанности с
девочкой относительно истории ее появления на свет. В общем, Рита рассказала
всю правду.
Настя мигом сложила сведения – ей сразу
вспомнился разговор с Олимпиадой Николаевной и вывод, который сделала
профессор: «Твоя мама никому не мешает, у нее нет врагов, а потому травить ее
просто некому и не для чего». А теперь выяснилось, что есть и кому, и для чего.
Причем в деле замешаны немалые деньги. У Павла могла расстроиться свадьба,
невеста, узнав о существовании взрослой дочери жениха, способна разорвать
помолвку и не пойти в ЗАГС. Следовательно, Настя права: маму убили. Очень хитро
убили, так, что никто не понял этого.
И Настя решила найти улики. Девочка рассуждала
просто. Из подруг у мамы лишь Рита, но Ларионова Галину не трогала. Боясь
потратить лишние рубли, Галя не ела нигде, кроме дома. Следовательно, яд
поступал не с едой. Новой одежды у мамы не имелось, еле-еле выбрали приличное
платье для похорон. Цветов ей никто не дарил, книг и перчаток тоже. Значит,
отрава попадала в организм Гали на работе, в той самой фирме, куда ее определил
адвокат Павла. Интересно, почему маме платили невероятно большую зарплату?
Только сейчас до Насти дошло: курьерам положены копейки. И чаевые вовсе не
столь велики. Может, мама что-то скрывала от дочки? Но что?
А еще Настя была уверена стопроцентно:
любовников у мамы не имелось, и дома недругов можно не искать. Значит,
рассуждения верны – яд попадал в организм Галины на службе.
Глава 15
Настя решила действовать. Она явилась в отдел
кадров фирмы и сказала:
– Здесь служила моя мама.
– И что? – даже не улыбнувшись,
ответил начальник за столом.
– Она умерла, – прошептала девочка.
Мужчина порылся в бумагах.
– Норкина Галина?
– Да, – пролепетала Настя.
– Ничем помочь не могу, – отчеканил
кадровик. – Была оформлена по договору на год. Никаких выплат
родственникам такого сотрудника в случае смерти не положено.
– Я не… – начала было Настя, но противный
дядька не стал слушать сироту.
– Можешь сходить к начальнику, хозяину
фирмы, Антону Петровичу Каркину, – сказал он. – Если захочет, издаст
приказ, получишь рубли.
Настя явилась по указанному адресу и была
принята Анной Семеновной.
– Какая ужасная трагедия! –
воскликнула женщина. – Бедная деточка! Мы тебе поможем, сегодня же
получишь денег, прямо сейчас! Извини, не подумала о тебе! Вернее, не знала о
твоем существовании, прости. Курьеры с нами не откровенничают, да и некогда им,
заказы развозят. Посиди здесь!
– Я не нищая, – прошептала Настя, –
денег не надо.
– Что же хочешь?
– Возьмите на работу, стану получать
зарплату.
Анна Семеновна вздохнула.
– Кем?
– Курьером, как маму!
Каркина призадумалась, потом сказала:
– Мне надо посоветоваться с мужем, ты
ведь несовершеннолетняя.
– Согласна на все, – закивала Настя.
– Ладно, – сдалась Каркина. –
Небось, в школе учишься?
– Да.
– Тогда приходи завтра, после
занятий, – велела Анна Семеновна. – Будем тебе разовые задания
давать.
– Спасибо, – ответила Настя.
Рита замолчала.
– Дальше рассказывай, – поторопила
я.
– А нечего!
– Почему?
– Медсестра пришла, – мрачно
объяснила Галя, – затем врачи набежали. Плохо Насте стало. Прямо совсем
плохо! Последнее, что она мне сказать успела: «Теперь точно знаю: мамулю
отравили Каркины. И меня, похоже, они тоже убить решили. Наверное, поняли, что
я их тайны раскрыла».
Ларионова замолчала, вытащила из сумочки
смятый бумажный платочек и начала комкать его.
– И как сейчас чувствует себя
Настя? – осторожно спросила я.
– Никак, – выронила Рита.
– Она умерла?!
– Нет пока.
– Не надо так говорить, – с огромным
облегчением зачастила я, – девочку непременно вылечат!
Ларионова бросила изорванную бумажку на пол.
– Надежды нет, – отчеканила
она. – У докторов такие лица были! Не сегодня – завтра скончается Настенька.
Ну почему я ничего не заметила? Девчонки по вечерам дома не было, а я спокойно
у телика сидела! Она в этой фирме разнюхивала, в грязном белье рылась… И вот
результат!
– Эпилепсия предопределена
генетически, – попыталась я вразумить Риту.
– Нет, – сурово перебила меня
Ларионова, – так не бывает. Столько лет здоровой девочка жила, а на работу
устроилась, и вдруг сразу затошнило-запоносило, припадки начались. Кстати,
очень на Галкину болячку похоже. Ну почему я не уговорила ее к врачу сходить? И
за Настей не досмотрела… Не уберегла я их обеих!
– Не следует хоронить девочку раньше
времени, – повысила я голос. – Нельзя говорить о живом человеке как о
мертвом, не приманивай несчастья.
