– Вот и неверно! – запрыгал страшно
довольный Францев. – Однако я сказал: «Люди восхищены книгой».
Следовательно, она одна. Вы плохо слушали вопрос. Зрители! Кто может?
– Я, – вскочила бабуська в
фиолетовом платье.
– Говорите, – разрешил ведущий.
– Маугли! – завопила старушка.
Мне стало смешно. Интересно, существует ли
агентство по отбору идиотов для участия в шоу, или дураки сами протаптывают
дорогу в студию? Маугли… Вот бред!
– Правильно! – забил в ладоши
Карлуша. – Именно Маугли, а не Пушкин. Деньги на стол. Эй, Арина!
– Что? – вздрогнула я. – Снова
жать на кнопку?
– С вас деньги, сто рублей, –
потребовал Францев. – Вы проиграли и обязаны расплатиться с
победительницей.
– Я?
– Конечно, – закивал Францев. –
От волнения забыли правила? Напомню: если гость отвечает верно, то программа
«Вопросики» вручает ему купюры, но в случае ошибки приглашенное лицо
расплачивается со зрителем.
– Ой, как весело, – закивала
я. – Простите, а сколько стоит самый трудный вопрос?
– Миллион! – заухал Францев.
Я вздрогнула. Вот влипла!
– Но вы до него не дойдете, –
продолжил Карлуша, – с каждым неправильным ответом список урезается.
Прошляпили сто рублей, и миллиончик тю-тю. Следующий будет двести целковых и
минус пятьсот тысяч. Срежетесь – и их лишитесь! И так до тысячи рубчиков, на них
конец.
Я пошевелила лопатками, отклеила от вспотевшей
спины футболку и попросила:
– Дайте мою сумку.
– Бей! – азартно заорал Карлуша
после того, как я вручила бабусе сотню.
Мой палец вновь ткнул в кнопку.
– Двести рублей, – проскрипел
компьютер.
– Читаю, – завертелся на табуретке
Францев, – внимание! «Зачем игроки команд по водному поло во время драк
или потасовок стаскивают с себя резиновые шапочки?» Время пошло! Арина!
Думайте! Живо! Скорей! Быстрей! Стряхните пыль с мозга! Углубите извилину!
Так-так-так-так! Сирена-а-а-а!
– Знаю-ю-ю! – переорала я Карлушу.
– Ну, говорите!
– Спортсмены стаскивают шапочки, потому
что они боятся.
– Кого? – изумился Францев. –
Арина, в водное поло играют в бассейне, там нет акул. Ха-ха! Хорошо пошутил!
– Игроки опасаются соперников, –
пояснила я. – Вдруг они их головы с мячиком перепутают? Круглое, резиновое
– легко ошибиться, а если без шапки, то ведь с волосами!
На долю секунды в студии воцарилась тишина.
Потом зрители захохотали, а девочки-помрежи, которым следовало соблюдать
корректность по отношению к гостю, быстро-быстро побежали в коридор.
– Ой, держите меня семеро! – взвыл
Карлуша. – Неверно! Зрители, кто знает правильный ответ?
– Я знаю! Я! – вскочила на ноги та
же старушка.
Францев слегка скривился, потом велел:
– Ладно, отвечайте.
– Так у них на шапках номера, –
отчеканила умная бабуся, – вот и стаскивают, чтобы судья не понял, кто
дерется.
– Молодца! – похвалил
Карлуша. – Арина, отдайте даме двести рубчиков.
Я полезла в кошелек. В сложившейся ситуации
радовало лишь одно: вместе с самыми маленькими выигрышами отпадают и безумные
суммы.
– Рекламная пауза! – взвизгнул
Карлуша и затих на табуретке.
На экране возникло лицо японца. «Краски нашей
фирмы очень хороши, – почти без акцента заговорил мужчина, – ими
легко пользоваться. Вот банка, в ней раствор, а еще там лежат шарики. Берите и
трясите. Слышите звук? Кара-кара-кара. Так стучат наши шарики! И как долго нам
их болтать? О, больше не надо! Теперь звук другой: кося-кося-кося. Краска
готова. Кара-кара! Кося-кося! Кара-кара! Кося-кося! Не тряси, когда не просят!»
Я закрыла глаза. Интересно, как отреагирует
инопланетянин, доведись ему увидеть рекламу на российском телике? Какое
впечатление сложится у посланца внеземной цивилизации? Думаю, вот такое: собаки
на Земле умеют разговаривать, причем исключительно на тему кормов, коренное же,
так сказать, человеческое население поголовно страдает от кариеса и перхоти,
причем во рту у граждан обитают медсестры с вениками, а по волосам ползают
уборочные комбайны. Еще несчастные люди прыгают в экстазе перед прилавком,
забитым колбасой, и поют речевки. У женщин (пардон, конечно, за интимную
подробность) жизнь состоит из одних критических дней, а младенцы орошают
памперсы чернилами. Бедные дети, очевидно, больны некоей «синюхой». Можно долго
вспоминать такие вот ролики. Меня в особенности потрясает тот, где достаточно
приличный с виду молодой человек откусывает от ничем не примечательного
шоколадного батончика и моментально начинает видеть глюки. Он оказывается в
трамвае, набитом клоунами и верблюдами, взмывает в небо и летает там, весь в
воздушных шариках. Вы дадите своему ребенку рекламируемые таким образом
сладости? Я нет, потому что сразу становится ясно – производители напихали туда
нечто галлюциногенное, иначе по какой причине парня так капитально плющит? Но
даже на фоне вышеописанных шедевров фальшивый гражданин Страны восходящего
солнца со своими заявлениями про «кара-кара» и «кося-кося» производит
убийственное впечатление.
– Арина! Вопрос! – взвизгнул
Карлуша.
Я долбанула по кнопке.
– Тысяча рублей. Последняя
попытка, – прокаркало в студии.
– Читаю! – оживился Францев. –
«Эти существа никогда не жили в действительности, но их знают во всем мире.
Добрые друзья, они вместе боролись против злого, хитрого врага, упорного, как
Серый Волк, и победили его! Они не умеют говорить по-русски! Кто они?»
Карлуша уставился на меня.
– Понятно?
– Да, – уныло ответила я.
– Ой, простите, недоговорил: «Они не
люди, их придумали, речь идет о литературных героях, мы читали о них в книге
«Три…». Дальше не скажу. Время затикало! Арина, неужели уйдете с «сухим»
счетом? Да уж, наши писатели не особо образованы! Элементарное задание! Ну?
Восемь… девять…
И тут меня осенило.
– Три поросенка!
– Кто? – изумился Карлуша.
– Ниф-Ниф, Наф-Наф и Нуф-Нуф, –
робко продолжила я.
Францев чуть не упал с табуретки.
– Да нет же!
