– Вау! – подскочила Лиза. – Ну
и повезло тебе! А я неудачница, ничего нет.
– Ну почему же? – ласково ответил
Яша. – Двухкомнатная квартира в центре.
– Мы здесь вдвоем числимся.
– Я выпишусь, – пообещал Яша, –
станешь единоличной владелицей. И потом, я ж не собираюсь пока умирать, помогу
единственной сестре.
– Хорошо тебе, – заныла Лиза, –
сразу после школы в вуз попал, а я лишь с четвертой попытки.
– Зато уже учишься, – улыбнулся
Яша. – Молодец, не сдалась! Получишь диплом и найдешь хорошую работу.
– Мне сейчас деньги нужны, –
вздохнула Лиза.
– Могу помочь, – тут же предложил
Яша.
– Нет, – топнула ногой
сестра, – это средства Эльзы, а она меня недолюбливает, лучше сама
заработаю. Только где? На вечернее боюсь переводиться, не выучусь нормально. Но
от Эльзы ни копейки не возьму!
– А если она тебя на работу
устроит? – осторожно поинтересовался Яша.
– Это пожалуйста, – согласилась
Лиза.
Яша потолковал с приемной матерью, и та
предложила Елизавете место лаборантки. При всей непрестижности службы она
оказалась крайне удобной – на работу следовало приходить после шести. Лиза
готовила к отправке заказанные клиентами растения, упаковывала их в ящики,
коробки, ставила в специальном помещении, а в шесть утра грузчики выносили
растения и в восемь уезжали к заказчикам.
Веденякина перевела дух и спросила:
– Понятно?
– Конечно, – кивнула я.
– Эльза обожала Яшу.
– Бывает такое.
– Помешалась на нем! – с явной
обидой продолжила Лиза.
– Это объяснимо, – попыталась я
утешить девушку. – Похоже, Яков так называемый подарочный ребенок,
беспроблемный, ласковый, светлый мальчик.
– Он уже взрослый.
– Но был милым ребенком, – напомнила
я. – Эльза сравнивала с ним Вадима и, наверное, порой думала: «Ну почему
мой сын не такой?» Вот после несчастья она и исправила ошибку, забрала себе
того, кого давно считала родным. А Зина как отнеслась к тому, что Яша остался
жить с Эльзой?
– Мама Яшку не любила, – радостно
заявила Лиза, – называла его дерьмом в сиропе.
– За что? – поразилась я. – Из
вашего рассказа сложилось иное мнение о юноше.
– Это он при чужих хороший, –
вскипела Лиза, – а на своих наскакивал. Стоило маме на тарелку свинину
положить, как заведет: «Не ешь гадость, тебе врач запретил!» Мамочка в слезы,
дескать, проголодалась. А Яшка отбивную в мусорку выбросит, кашу геркулесовую
без соли и сахара перед ней поставит – мерзость жуткая! – кушай, мамуля.
Сколько она плакала! Вот он какой. А при виде пирожного прямо зверел – не давал
ей сладкое. А массаж… Нанял сущего гестаповца! Мамочка еле-еле разгибалась, а
он ей спину ломал.
– Отчего умерла Зина? – тихо
спросила я.
– Инсульт приключился, – опустила
голову Лиза. – Яшка ее в больницу положил на обследование, а там врачи
наболтали: холестерин повышен, кровообращение нарушено да еще диабет нашли.
Врали все! Пока мамочку лечить не начали, она здоровой была. Это Яшка виноват,
послушал идиотов. Хапуги! Доктора денег хотят, вот и напридумывали. Знаете,
один раз Яшка уехал, а мама плачет и говорит: «Доченька, он мне сейчас за
детство мстит. Ишь чего творит – все вкусное отнял, никакой радости не оставил.
А почему? Да потому, что целыми днями спину на чужого ребенка гнула, на Вадьку.
И ведь не нравился мне Эльзин сын! Да деньги требовались, вас поднимать надо
было, вот и горбатилась. А Яшка обиду затаил, теперь отыгрывается». Ну я,
конечно, сразу в магазин, принесла и тортик с кремом, и колбаску копченую, и
маслице сливочное. Картошечки пожарила на сале, шейку свиную приготовила,
сливочки взбила. Хоть перед смертью мамуля душу отвела! Наелась наконец и спать
пошла, а утром не проснулась. Счастливая смерть. Мне врач потом сказал, вроде
бляшка холестериновая оторвалась и сосуд закупорила. Хорошо умерла, не то
лежать бы ей годы, сердце-то исправное было. А Яшка похороны закатил шикарные!
Вину искупал!
Я мрачно слушала Лизу. Носит же земля подобных
дур! Яков пытался продлить матери жизнь, следил за диетой и нанял мануального
терапевта. Но стоило брату уехать, как добрая доченька принялась потчевать
родительницу «вкусненьким». Наверное, у Зины к старости начало развиваться
старческое слабоумие, отсюда и повышенный аппетит вкупе с ребячьей
обидчивостью. Но Елизавета должна была понять: длительность жизни мамы напрямую
зависит от ее питания!
Глава 29
– А уж Эльза-то… – понизила голос до
шепота Лизавета. – Вот теперь слушайте самое главное. Вы в растениях
разбираетесь?
– Нет, – честно призналась я. –
Впрочем, кое-какие назову: астры, флоксы… э… пионы, розы…
Лиза усмехнулась.
– Такие тут тоже есть. В изобилии. И
букеты из них вертят, и гирлянды, и венки, че захочешь выполнят. Еще композиции
составляют, любые, какие пожелаете. Недавно к Капстынь заказ поступил от
фанатов певицы Глюкозы – они ей на день рождения захотели букет в виде
добермана сделать!
– И получилось?
– Суперски вышло, – закивала
Лиза. – Но растения есть и ядовитые, – начала просвещать меня
Лиза. – Если такое закажут – всем инструктаж! Эльза соберет нас и речь
толкает: «Начинаем упаковку заказа для Иванова. Наденьте перчатки и
респираторы, есть три горшка с анаменом». Опасная штука! Если анамен пощупать,
ну за листики его потрогать, а потом в носу поковырять, то можно сердечный
приступ заработать.
– Зачем же люди подобное дома
держат? – поразилась я.
– А почему ядовитую рыбу-фугу в ресторане
заказывают? – прищурилась Лиза. – Для адреналина! Хозяину такого
цветка прикольно говорить гостям: «Глядите, какая у меня зараза есть!»
– Но ведь он и сам отравиться может!
– А тот, кто оранжереи заводит, обычно
садовника нанимает, – хмыкнула Лиза. – И потом, Эльза свое дело
знала. Баба она противная была, а специалист классный. Вот и предупреждала:
ядовитые экзоты только в специальном месте должны находиться. Но вот фокус!
Лиза замолчала и стала ковырять плитку носком
туфли.
– Говори! – приказала я.
– Случайно узнала.
– Продолжай!
Елизавета набрала полную грудь воздуха и
наконец-то решилась.
