– Где клиент? – рявкнул Гоша.
– В кабинете, – пропищала я.
– Веди, – приказал Плотников.
Специалисты занялись делом, я тупо сидела на
табуретке, пытаясь справиться с расползавшимися в разные стороны мыслями.
Интересные, однако, дела творились в фирме у Каркина. Покойная Эльза
подрабатывала убийствами – этакая леди Макбет от ботаники. Неужели Антон
Петрович и Анна Семеновна были в курсе дел матери Вадима? Нет, нет и еще раз
нет! Я отлично знала дядю Антона и тетю Аню, ну не способны они на
преступление! Были не способны, увы, Каркиных нет в живых. Как, впрочем, и
Эльзы, и Лидии Капстынь. И знала ли я на самом деле Антона Петровича?
Неожиданно мягкий стул показался
железно-жестким. Никаких доверительных разговоров с тетей Аней и дядей Антоном
я не вела, просто со школьных лет посещала дом, где маленькую Вилку всегда
радушно встречали, угощали вкусным. Боясь показаться вам корыстной, все же
признаюсь: предвкушение вкусного обеда играло не последнюю роль в моих
отношениях с Милочкой. У нас с Раисой в холодильнике чаще всего оказывался суп
из гречки и макароны без ничего, а Анна Семеновна потрясающе вкусно готовила, в
доме Каркиных я впервые попробовала такие блюда, как желе, фаршированная курица
и кулебяка с грибами. Конфеты мачеха Раиса покупала лишь по большим праздникам,
а у Каркиных в столовой всегда стояла ваза, набитая «Мишками на Севере».
«Белочками», «Трюфелями» и прочими редкими для моего детства лакомствами.
Если уж признаваться совсем честно, то меня
иногда коробила Милка, которая могла ни с того ни с сего устроить подруге
истерику. К тому же младшая Каркина была безумно ревнива. Один раз я поехала на
зимние каникулы на дачу к Светке Леоновой. Узнав о приглашении, Милка закатила
скандал.
– Ты только моя подруга! – топала
она ногами. – Не смей общаться со Светкой.
Еще Мила грубила Анне Семеновне и презрительно
называла мать «клушей». Один раз я даже ушла от Каркиных в разгар семейного
скандала. Было нам тогда, кажется, лет по двенадцать, на дворе стоял декабрь, и
Милка решила пойти на каток.
– Доченька, посмотри на часы, –
остановила Милу мама, – девять скоро, какие коньки…
– Хочу, – уперлась дочь.
– Уже поздно, я волноваться стану! –
решила прибегнуть к обычному родительскому шантажу тетя Аня. – Ведь
знаешь, здоровье у меня не крепкое.
– Как ты мне надоела! – заорала
Мила. – Каждый день помираешь! Дура! И папа так считает!
По щекам тети Ани потекли слезы, Мила затопала
ногами, а я предпочла улизнуть. Бежала по двору и думала: «Никогда больше не
вернусь к гадкой Милке. Имейся у меня такие мама и папа, тапки бы им мыла!»
И на самом деле три дня не заглядывала к
Каркиным, а потом Милка позвонила и как ни в чем не бывало спросила:
– Ты куда подевалась? Каникулы скоро
закончатся!
Я уже хотела произнести заранее заготовленный
спич о разрыве отношений, но тут Милка весело добавила:
– Мама тебе подарок купила на Новый год.
А еще она испекла пирожки с капустой. Ну, я жду!
И Вилка побежала за сувениром, вприпрыжку
понеслась к вкусному столу. Можно сказать, продалась за кусок теста. Впрочем,
справедливости ради следует отметить, что скандалы вспыхивали у Каркиных редко
и, как правило, их поджигателем была Милка. Но с течением времени моя подруга
растеряла боевой пыл и перестала нападать на родителей…
Из сиденья стула вылезла пружина, и мне стало
совсем неудобно, а в голове продолжали бродить тяжелые мысли. Однако… Вот уж
точно говорят: чужая жизнь потемки, и у каждого свой скелет в шкафу. Никогда ни
дядя Антон, ни тетя Аня, ни Милка даже не намекнули, что у Каркина имеется еще
сын Вадим.
Я поерзала на сиденье, пружина ушла внутрь,
стало чуть легче. Нет, Эльза действовала в одиночку, она убивала людей сама,
без помощи Каркиных. Но…
Внезапно мне стало жарко. Крокодил Роберто!
Отвратительный тотем, мерзкая мумия, которую за смешные деньги продал дяде
Антону владелец турбюро Кирилл Велигжанов! Господи, я все поняла!
По спине потек пот, противная железка вновь
вонзилась в филейную часть писательницы Арины Виоловой. Но я перестала обращать
внимание на мелкие неприятности.
Каркиных убили хитроумным способом. Эльза
каким-то образом прокололась, дядя Антон внезапно узнал, чем подрабатывает его
стародавняя любовница, и, естественно, пришел в глубочайшее негодование. Лидия
Капстынь рассказывала, что за пару дней до своей смерти Антон Петрович сильно
поругался с Эльзой, та вылетела из его кабинета перекошенная, а хозяин
потребовал коньяк. Вот оно! Все верно! Каркин не пошел в милицию – ну не мог он
«сдать» Эльзу! – но, наверное, ужаснулся и велел ей прикрыть бюро
убийственных услуг. Бедный, наивный, интеллигентный, мягкохарактерный дядя
Антон! Он не знал, какой страшный человек Эльза Генриховна!
Милая дама взяла корень момбата, зашила его в
чучело и при содействии Велигжанова подсунула мумию отцу Вадима. Вот кто
погубил Каркиных! Господи, как хорошо, что я сожгла монстра! Иначе б и Милка, и
горничная Лариса тоже могли умереть. Я нашла преступницу, но она убита. Кем? И
кто лишил жизни Лидию Капстынь? Почему отравили курьершу Галю Норкину? Что
разнюхала девочка Настя, решившая сжечь цветы на могиле Каркиных? Кто вложил в
голову ребенка мысль о виновности хозяев фирмы в смерти матери?
– Красиво у них тут, – вздохнул
Гоша, входя в комнату. – Цветочки повсюду, горшки и икебабы…
– Икебаны, – машинально поправила я.
– Однофигственно, – фыркнул
Плотников. – Только они – дорогое удовольствие. Во, видишь лампу на столе?
– Да, – кивнула я. – И что?
– Моя бы Катька от такой не
отказалась, – снова вздохнул приятель. – Правда, прикольная
штукенция. С этим, как его… банзаем.
– Бонсаем, – снова уточнила
я. – Бонсай – это карликовое деревце.
– Только стоит не по-детски, –
ухмыльнулся Гоша, – на пол моей зарплаты тянет.
Я повернула голову. Где недавно видела похожий
светильник? Абажур и крохотный баобаб, искусственный, не настоящий. Плотников
ошибся, это не живой бонсай… Лампа… деревце… Комната Насти! О боже!
Плохо слушающимися руками я вытащила мобильный
и набрала номер Ларионовой.
– Алло, – тихо ответила Рита.
– Ты где? – заорала я.
– Дома.
– Настя…
– Жива пока, – перебила
продавщица, – может, еще оклемается.
