— Я не мог заснуть, вот и решил пройтись по берегу.
Возвращаясь по тропинке мимо твоего дома, я услышал... — Он осекся. — Сначала
решил сделать вид, что меня тут не было, но не смог. Я уйду, если ты скажешь.
Голос у него был совсем другим, не таким холодным, как
обычно, в нем было что-то... человеческое. Марианн шмыгнула носом и быстро
вытерла нос о рукав халата. Она растерялась и не знала, как реагировать на
появление Райфа.
Не дождавшись ответа, Стид спрыгнул вниз и оказался в саду.
— Я иду, — сказал Райф, но вдруг чертыхнулся и упал.
Марианн знала, обо что он споткнулся. Это была фигурка
ангелочка, которую отец подарил матери на Рождество и установил рядом со
скамейкой. Наверное, странно было бы увидеть Райфа Стида распростертого на
земле. Зрелище, которое, скорее всего, никому никогда не приходилось видеть.
— Ты в порядке? — спросила она, боясь, как бы он не
расшибся.
— Вроде живой.
В следующую секунду Райф плюхнулся на скамейку рядом с ней.
Марианн сразу вся сжалась.
— Как ты все-таки сюда попал? — спросила она, охваченная
противоречивыми чувствами. — Никак не могу понять, как ты тут очутился.
— Я же сказал: мне не спалось.
Она поморщилась, потому что до нее дошел запах алкоголя,
исходящий от Райфа.
— Ты выпил! — воскликнула она осуждающе.
— Ты мне сейчас лекцию читать будешь? — остановил ее Райф.
Запах алкоголя был смешан с тем лимонным ароматом, который
ей понравился днем. Он пробудил в Марианн воспоминания о том, как она украдкой
рассматривала волосы на груди Райфа, выбивавшиеся из ворота рубашки. Она
покраснела, но постаралась не обращать внимания на опасные мысли, снова
закрадывающиеся в голову.
— Тебе не следовало гулять по берегу, а тем более ходить по
тропинке на склоне в таком состоянии. Это опасно! — Марианн понимала, что
будто читает нотацию ребенку, но не смогла удержаться.
— Тебе лучше? — спросил Райф, проигнорировав ее слова.
— Что? — Из-за его появления она совсем забыла о том, что
недавно рыдала! — О! Да, да, мне лучше. Спасибо. Просто... Ну, ты понимаешь...
— Отчасти. Моя мама умерла пять лет назад. Но она долго
болела. У нас было время, чтобы привыкнуть к мысли, что она скоро покинет нас.
Хотя едва ли от этого становится легче, когда человек уходит... В общем... я
рад, что встретил тебя, мне хотелось извиниться. — Он говорил так, будто они
столкнулись в магазине, а не в два часа ночи в саду около ее дома. — Я был
несдержан. Чуть перегнул палку. Мне не стоило тебе все это говорить. Все-таки
тебе сейчас нелегко. А тут я со своей правдой.
Ей, наконец, удалось привыкнуть к темноте, и она смогла
разглядеть рядом с собой очертание Райфа.
— Я уже сказала, что ты ошибаешься! У тебя неправильные
представления о моей маме!
— Я не собираюсь препираться сейчас с тобой, Марианн, —
сказал Райф, но по его тону Марианн поняла, что ему хочется высказаться. — Они
основаны на фактах. Факты — вещь упрямая. С ними не поспоришь.
Она поднялась.
— Ты слишком много выпил. Как ты помнишь, мы договорились
больше не затрагивать эту тему. Пойдем в дом, вызовем тебе такси. Тебе опасно в
таком состоянии идти по крутому склону обратно в отель. Да и поздно уже.
Райф тоже встал.
— Ерунда, всего лишь пара бокалов виски, — возразил он, и
голос его стал раздраженным.
— Уже третий час ночи. Тебе не следует здесь находиться, —
пробормотала Марианн, окончательно смутившись.
Он стоял слишком близко, так что она даже чувствовала на
своей коже горячее дыхание Райфа, но отодвинуться от него не могла.
— Верно. Не следует.
Внезапно он наклонился к ней, и Марианн не сделала ничего,
чтобы предупредить его следующие движения. Она только замерла, когда одна рука
Райфа оказалась у нее на спине, а другая обхватила запястье. Ей не пришлось
долго ждать продолжения.
В следующее мгновение он вынудил Марианн придвинуться ближе
и его губы охватили ее нижнюю губу. Она вся задрожала в его руках, сама не
ожидая того, что не только не сможет помещать Райфу себя поцеловать, но ответит
на его поцелуй.
— Это безумие, — прошептал Райф хриплым голосом, их губы
снова сомкнулись, но на этот раз он был более требовательным.
Марианн была с ним согласна, но у нее не было сил оторваться
от него. Голова кружилась, и все казалось нереальным. Райф принялся покрывать
ее лицо поцелуями. Она обвила руками его шею и с нетерпением запустила пальцы в
темные шелковистые волосы. В ответ язык Райфа проник в ее рот, и Марианн не
смогла сдержать стон.
Однако когда она почувствовала силу его возбуждения, к ней
мгновенно вернулась способность здраво мыслить. До нее сразу же дошел весь ужас
ситуации. Это же Райф Стид! Он оскорбил ее мать! Из-за него у нее весь день
было плохое настроение.
И он ей неприятен! Она сошла с ума, что позволяет ему
целовать себя! Откуда Райф вообще здесь взялся?!
— Нет! — Она уперлась руками в его мускулистую грудь и
оттолкнула от себя. — Я не хочу!
Райф отреагировал не сразу. Сначала он только тяжело дышал,
потом все-таки отпустил ее руку и отступил назад.
— Я в принципе тоже, — сказал он наконец. — Это была ошибка.
Вся эта атмосфера, виски... Я прямо-таки вжился в роль рыцаря, который приходит
на помощь принцессе.
— Рыцари себя так не ведут!
Как он смеет говорить, что не хотел целовать ее! Какая
наглость — назвать произошедшее ошибкой! Гнев стал закипать в ней.
— И со сколькими рыцарями ты встречалась? — насмешливо
протянул Райф.
Он еще и наслаждается ситуацией! Позволяет себе издеваться
над ней! Марианн с трудом подавила в себе ярость и постаралась ответить Райфу
спокойным голосом.
— Знаю нескольких, — сказала она, криво улыбнувшись.
Нет, ей нужно сделать вид, что поцелуй не произвел на нее
никакого впечатления. Ошибка? Вот и отлично, пусть считает, что и с ее точки
зрения, это всего лишь ошибка. Марианн глубоко вздохнула, пытаясь унять дрожь.
Она все еще ощущала вкус губ Райфа, а пальцы помнили шелковистость его волос.
— Прости, Марианн. Это больше не повторится. — Голос Стида
был на удивление спокойным. — Я умею себя контролировать. Поверь мне.
Марианн действительно это знала из своего опыта. Но поцелуй
показал ей, что Райф может быть еще и нежным. Конечно, он умел целоваться. Да
что там целоваться! Ясное дело, что Райф Стид хорош в постели. Марианн
зарделась при мысли об обнаженном Стиде. «Хорошо, что темно и он не может
видеть мое раскрасневшееся лицо и припухшие после поцелуя губы», — мелькнуло у
нее в голове.
