Он протянул ей толстую папку.
— Не бойся, я буду предельно откровенна, поскольку это
касается «Сикреста», — сказала она твердо.
— Вот и отлично.
Марианн открыла папку и минут десять рассматривала
собранные в ней чертежи, потом она снова подняла глаза на Райфа:
— Прости, Райф, но мне кажется, что архитектор не очень
хорошо прочувствовал дух дома. — Голос ее даже дрогнул от волнения. — Этот дом
нельзя превратить в стандартный отель, пусть и очень дорогой. Все изменения
должны быть сделаны так, чтобы сохранить его стиль. Вот, например, бар. Он
должен быть организован в гостиной, но так, чтобы это было ненавязчиво. И
столовая. Конечно, если убрать стены, то будет больше света и откроется вид на
море, но это старинный каменный дом, и такое количество стекла будет смотреться
некрасиво. Его идея расширить кухню... — Она облизнула губы, судорожно
подыскивая нужные слова. — Это практично. Кухня должна быть большой, но...
— Что «но»? — тихо спросил Райф.
— Я бы не стала делать кухню в доме. Новую кухню можно
пристроить с левой стороны дома. А старую преобразовать в маленькую гостиную
или игровую комнату для детей. — Она замолчала. — Я понимаю, что мои
предложения тебе не близки...
— Напротив. — Райф выпрямился на кресле, его усталость как
рукой сняло. — Я внимательно тебя слушаю. Тогда с правой стороны можно тоже сделать
пристройку на несколько номеров для тех, кто не может пользоваться лестницей.
Надо будет только сделать обе пристройки так, чтобы они сочетались со стилем,
в котором построен «Сикрест».
— Да, — прошептала Марианн, уставившись на него.
Потрясающая идея!
— А что ты думаешь, если мы сделаем тогда в новом крыле,
там, где будет кухня, и ваши комнаты, твою и Кристал? — спросил Райф, наклоняясь
над бумагами, которые Марианн положила на стол.
Ей захотелось снова прикоснуться к его волосам. «Как он
коротко стрижется! А ведь волосы у него волнистые», — отметила про себя Марианн
и сжала губы, чтобы заставить себя сконцентрироваться на чертежах.
— Можно. Это даже удобно, если Кристал будет главной на
кухне. У нее это всегда отлично получалось.
— А как насчет тебя, Марианн? Что у тебя получается? —
мягко спросил Райф, переведя взгляд от бумаг на Марианн. — Том мне сказал, ты
работаешь врачом-реабилитологом? Ты готова к радикальным переменам в своей
карьере?
— Ну, я это так не рассматриваю, — напряженно ответила
Марианн.
Его вопрос задел за живое. Она за последнее время ясно
осознала, что дорожит своей работой и не хочет все бросать. У нее много времени
и сил ушло на получение специальности врача-реабилитолога, но главное — она
любила свою работу. Марианн видела, что ее усилия не напрасны и многие
пациенты, получившие инвалидность, смиряются со своим положением и начинают
жить заново. Они с ее помощью учились вести нормальную жизнь и не зависеть от
помощи окружающих. Марианн помогала им не только в больнице, но и по
возвращении в семью. Многие пациенты становились ее друзьями, чему она сама
была очень рада, потому что это позволяло ей держать с ними связь и помогать в
трудную минуту.
— И какие же у тебя планы? — поинтересовался Райф тихо.
Марианн понимала его интерес. Подобный вопрос был разумен,
учитывая обстоятельства. Он вкладывал в «Сикрест» огромные деньги и хотел
убедиться, что его дело не прогорит. Однако она не могла ему пообещать, что
полностью посвятит себя гостиничному бизнесу.
— Моя работа очень важна для меня, — начала Марианн, решив
быть с ним откровенной. — Я работаю с людьми. Каждый человек по-разному реагирует
на инвалидность, и, чтобы решить проблемы, сначала нужно понять пациента. Я
стараюсь проводить с ними как можно больше времени, чтобы они почувствовали
уверенность в себе и интерес к жизни. И вроде неплохо справляюсь.
— И?.. К чему ты все это говоришь?
— Я хочу когда-нибудь вернуться к своей работе. Не планирую
навсегда забросить ее. Я понимаю, что сейчас должна посвятить все свое время
«Сикресту». Скажем, года два, пока все не наладится. А потом я надеюсь, что у
меня появится время на пациентов. Ну, может быть, это будет не полный рабочий
день и в Корнуолле, естественно. Когда папа и мама были живы, я думала о том...
— Марианн запнулась, понимая, что уж слишком разоткровенничалась с Райфом.
— О чем ты думала? — с интересом спросил Райф.
— Не важно.
— Я так не думаю. — Тон его сделался недовольным.
Это было ее потаенное желание, о котором она еще никому не
рассказывала. Странно, что первым окажется именно Райф Стид! Марианн
колебалась, но потом поняла, что он ждет ответа.
— Есть разные пациенты, и я заметила, что у меня получается
работать не только со взрослыми, но и с детьми. Я думала над тем, чтобы
специализироваться в работе с детьми с врожденной инвалидностью. Конечно,
теперь это невозможно, — поспешно добавила она.
Райф внимательно смотрел на нее, прищурив глаза, и лицо у
него было непроницаемым. Марианн испугалась, что сболтнула лишнее.
— А это не слишком гнетущее и депрессивное занятие для
молодой девушки? Ты не хочешь пока самой порадоваться жизни?
— Ну, одно другому не мешает, — возразила Марианн. — И ты
ошибаешься. Конечно, иногда бывает трудно, но дети... они удивительно смелые и
стойкие. Если им не внушать жалость к себе, они могут справиться с чем угодно.
Зачем он ее так подробно расспрашивает? Райфа удивило и
напрягло собственное любопытство, но, заметив, что Марианн обеспокоена его
реакцией, перестал хмуриться. Эта девушка не переставали удивлять его, а ее
золотистые волосы и изгиб губ и вовсе не давали ему покоя.
Почему его тянет к Марианн, хотя ему прекрасно известно, что
с ней лучше не иметь никаких отношений. Если она говорила правду, — а он в
этом не сомневался, — то перед ним сидела и умная, и красивая, и решительная
молодая женщина. А это значило, что у нее было все для того, чтобы разбить
мужчине сердце. Она с каждым разом по-новому открывалась ему, и Райф не мог не
восхищаться ей.
Марианн наклонилась за бокалом, и золотистые волосы
всколыхнулись, а потом снова рассыпались по ее плечам. Внимание Райфа сразу
переключилось на покрасневшие от смущения щеки девушки, и он почувствовал, как
его снова охватывает возбуждение. У входа в ресторан оно возникло, когда он
ощутил аромат, исходящий от Марианн.
Райф напомнил себе, что случилось с его отцом, который позволил
матери Марианн разбить его сердце. Да и он сам не устоял перед чарами Фионы,
хотя забыть ее оказалось очень легко. Оглядываясь назад, Райф видел, что им
двигала страсть, а ею — жадность и никаких настоящих чувств между ними так и не
возникло. Она была пустой и эгоистичной, и интересовала ее только возможность
поразвлечься за чужой счет. Внешность Фионы оказалась обманчивой, за красивым
фасадом ничего не было. Зато благодаря ей, он понял, что не стоит доверять
женщинам, и после развода пообещал себе быть с ними начеку. Фиона задела его
только своим предательством, которое Райф никак не мог ни простить, ни
забыть. Ее легко можно было выкинуть из головы, а вот Марианн... Марианн
казалось другой. Как и ее мать, она могла заставить мужчину думать о себе даже
посте их расставания.
