— Джина! — остановил ее Гарри.
- Что?
— Тот мужчина... ему известно о твоих к нему чувствах? —
взволнованно спросил он.
Джина присела обратно за обеденный стол, но, подумав, вновь
резко встала.
— Гарри, прости, у меня действительно нет времени.
— Иными словами, это не моего ума дело? — Гарри тоже
поднялся.
— Просто все эти бессмысленные разговоры нас ни к чему не
приведут, — мирно ответила она.
— Значит, моя жареная грудинка тебя не привлекает? —
поостыв, шутливо спросил он. — А тебе доводилось пробовать борщ?
Джина отрицательно покачала головой.
— У меня отменно выходит борщ. Я мог бы его для тебя
приготовить.
Сердце женщины сжалось от боли и жалости. Гарри в этот миг
был по-детски трогателен и не по-детски желанен.
— Гарри, если бы я только могла... — прошептала она, опустив
глаза.
— А бекон, поджаренный с острым красным перцем?
— Нет, — покачала она головой.
— А овощное рагу с тушеным мясом в глиняных горшочках?
— Нет, Гарри, — подавленно повторила Джина.
— С изысканным букетом специй и приправ, — искушал ее он.
— Нет, нет и нет.
— Чудесное блюдо для холодных зимних вечеров, чтобы коротать
время вдвоем у камина.
— Но теперь не зима.
— Будет, в свое время, — заверил ее Гарри.
Джина непроизвольно тяжко вздохнула.
Но Гарри уже держал ее в своих объятьях, нежную и
удивительно кроткую.
— Не думаю, что Лондон готовит для меня долгие зимние
вечера перед камином. Танцы в ночных клубах, в шумном кругу друзей...
— Ты еще не стала городской девочкой, чтобы так рассуждать,
— ласково промурлыкал Гарри. — Куда как лучше домашние ночи с единственным
другом.
— Для того чтобы выбирать, следует для начала испытать,
каково это, когда мужчины приглашают тебя в лучшие места столицы, угощают икрой
и шампанским, — пошутила Джина.
— Ты намерена стать сердцеедкой? — поинтересовался Гарри.
— А что мне мешает стать такой же, как ты? — в отместку
спросила она его.
— Тогда будь готова к тому, что у тебя будет много
поклонников, Джина. Огромное множество мужчин, которых тебе придется оделять
крупицами своего сердца, растрачивать на них свою душу. Иначе тебе сердцеедкой
не быть. А когда ты устанешь от этого нескончаемого потока лиц, от
утомительного однообразия с виду разных людей, то почувствуешь себя бесконечно
одинокой и растерянной, каким чувствуя себя я, — проникновенно посетовал Гарри.
— Ты сможешь справиться с этим?
— Тихая неприметная жизнь, к твоему сведению, не менее
утомительна, — холодно проговорила Джина.
Гарри отступился, потерпев очередное фиаско.
— Я подниму миссис Ротман зарплату. Уверен, она согласится
помочь со щенками, — деловито произнес он.
— Значит, ты и вправду решил с ними не расставаться?
— И одного расставания с меня довольно, — тихо ответил
Гарри. — Я понимаю, Джина, ты не высокого обо мне мнения. Думаешь: случись что,
я без зазрения совести откажусь от своего обязательства, предпочтя беспечное
времяпрепровождение долгу перед своими подопечными. Это не так. Если я что-то
решаю, то иду до конца!
— У меня нет причин сомневаться в этом. Но их четверо. Тебе
будет непросто. Ты лишишься привычной свободы и уже не сможешь столько
путешествовать, как прежде. Ты будешь ограничен в возможностях переезда...
— А я намерен обосноваться здесь, осесть, остепениться. И
пусть собаки станут пробным шаром, прививкой от взбалмошности, - усмехнулся
Гарри. — Ты сказала, что у меня красивый дом. Но пока это всего лишь пустая
раковина.
— Ты даже представить не можешь, каково это, когда в доме
один щенок. Сколько от него шума, беспорядка, ущерба. А от четверых — на
порядок больше. Они будут скулить, когда ты захочешь соснуть, они станут
резвиться, когда ты будешь нуждаться в покое. Им нужно внимание, ласка, их
необходимо воспитывать, дрессировать. А у тебя даже нет опыта.
— Не волнуйся, я справлюсь, — заверил ее Гарри.
— Ты веришь в то, что говоришь, однако можешь потерпеть
неудачу, — осторожно предупредила она.
— Плох тот человек, которого останавливает боязнь потерпеть
неудачу, — серьезно отозвался он. - Ты испытываешь потребность изменить свою
жизнь, сделать ее менее предсказуемой, более насыщенной. Мне нужно прямо
противоположное. Я хочу наконец иметь собственный дом, стабильный круг общения,
каждодневные житейские заботы, причину просыпаться по утрам.
— И ты полагаешь, все это тебе смогут обеспечить четверо
щенков? — с сомнением спросила Джина.
— Нет, дорогая, все это я обеспечу себе сам, а щенки будут
лишь приятным предлогом, — произнес Гарри.
— Если ты так решил и не испытываешь ни малейшего сомнения,
делай, — подытожила она и собралась уходить.
— Да, и первым пунктом станет посещение ветеринара. Ты
можешь сопровождать нас, а можешь отправляться по своим делам. Как сочтешь нужным...
Но, повторяю, от добровольной помощи отказываться не стану. Тем более что у
тебя есть опыт. Ты сможешь посоветовать мне, к примеру, хороший ошейник...
— Ветеринар сделает это лучше меня... Гарри, собака — это
более десяти лет верности. Ты готов к этому?
— Джина, откуда такой скептицизм? — весело спросил ее он. —
Я все понимаю. Похоже, ты видишь во мне только безнадежного лоботряса. Но это
не так.
— Гарри, ты взял отгул, потому что внезапно у тебя
появилось четыре щенка, которых ты внезапно решил оставить, хотя с самого
начала планировал свезти их в приют. Но за все это время ты всего пару раз
проведал щенков. Ты даже не представляешь тех масштабов перемен, которые они
внесут в твою жизнь. Непредвиденные происшествия будут случаться постоянно. Миссис
Ротман, сколько бы ты ей ни платил, не сможет находиться при них неотлучно. Ты
думаешь, твоему отцу понравится, если ты будешь менять рабочий график только
из-за того, что у тебя щенки?
— Ух ты! Вот это отповедь! Но хочу успокоить тебя, дорогая.
До сих пор, и ты должна была заметить это в первую очередь, я славился именно
своими организационными способностями. Я умею справляться со сложными
ситуациями не хуже тебя. И, поверь, не намерен становиться фанатичным папашей
этим четверым обормотам. Я в первую очередь считаю себя человеком дела, а уже
потом веселым малым. И когда у меня возникнет проблема, будь уверена, я найду
способ ее разрешить с минимальным ущербом для дела, — яростно проговорил Гарри,
внезапно выйдя из себя.
— Рада это слышать, — бесстрастно отозвалась Джина. -
Наконец-то ты заговорил убедительно. Желаю тебе процветания и всех благ, а
также новых аппетитных рецептов для более успешного соблазнения женщин. И со
щенками, должна заметить, ты тоже не прогадал. Наши женские сердца это ой как
трогает.
