— Это так, - согласилась Джина.
— Но ты нас бросаешь, — тоном капризного ребенка упрекнул
ее Гарри.
— Просто моя миссия не здесь, — тихо проговорила она.
— Ты сама в это веришь?
— Иначе не уезжала бы... — прошептала она, понурив голову.
— Тогда прощай! - резко сказал Гарри и, выйдя из машины,
широко распахнул перед Джиной дверцу и подал руку.
Он был, как всегда, галантен, но лицо его смотрелось
непривычно жестким. Легкомысленное выражение покинуло его.
Джина попыталась улыбнуться, но и у нее это не получилось.
— Знаешь, если ты ищешь идеального мужчину, то это
определенно не я, — объявил Гарри. — Я сознаю, что не идеален, и даже при
огромном желании не смогу сделаться таким. Даже стремиться к этому не стану...
Я лишь надеюсь, что однажды ты найдешь того, кто будет тебя заслуживать...
— Не говори так, Гарри! Ты замечательный, — слабо возразила
ему девушка.
— Я эгоист, я поверхностный, легкомысленный, недалекий, и
прочая, и прочая... Все так. И именно сознавая свои недостатки, я год не смел
подойти к тебе со своими фривольными предложениями, потому что считал тебя
достойной лучшего мужчины. Своим решением уехать ты вновь показала мне, что
такое настоящий человек. Ты оставляешь привычную благополучную жизнь,
родителей, сестер, друзей. Ты чувствуешь в себе силы начать все с нуля на новом
месте. Значит, и я должен тоже заставить себя измениться. Оставить это ни к
чему не обязывающее фатовство и начать строить жизнь по-новому! — пылко
заключил он.
— Гарри, — взволнованно произнесла Джина, — ты совершаешь
огромную ошибку, идеализируя меня. Я не тот волевой человек, которым меня
рисует твое воображение. Быть может, я самая настоящая трусиха, и потому
уезжаю.
— Тогда позволь мне оказать тебе поддержку. Не отталкивай
дружеской руки, — просительно проговорил он, прижав ее руку к своей груди.
— Старый добрый Гарри Бридон, — иронически
прокомментировала этот жест Джина. — Прости, мне нужно идти, пришли новые
съемщики и представитель домовладельца.
— Подожди, Джина, — попытался удержать ее Гарри.
— Не могу, — покачала она головой.
— Нет, Джина, стой, - силой заставил ее остановиться Гарри,
схватив за руку. — Отдай им ключи, пусть идут, а ты останься.
— Но для чего?
— Что-то важное еще не договорено. Я это знаю.
Джина изумленно посмотрела на Гарри, но предпочла не
перечить.
— Роберт, вот ключи. Поднимайтесь и осматривайтесь. Я через
некоторое время к вам присоединюсь, — сказала она, протянув связку ключей
приблизившемуся мужчине, и сдержанно добавила: — Не сочтите за неуважение.
Гарри, что ты творишь? — шепотом спросила она, когда посторонние зашли в
подъезд. — Это не смешно!
— Никто и не смеется... Почему ты уезжаешь? — в очередной
раз спросил он.
— Гарри, ты невероятен! По-моему, я все тебе исчерпывающе
объяснила.
— А по-моему, нет!
— Не будь ребенком, Гарри! — сурово процедила Джина.
— Никакой я не ребенок! — искренне возмутился он. — Просто
ответь на мой вопрос честно. Назови ту единственную значимую для тебя причину,
по которой ты решила все бросить!
— Не настолько я доверяю тебе, Гарри, чтобы открывать все
свои карты.
— Значит, есть такая тайная причина! — не скрывая своего
удовлетворения, констатировал проницательный мужчина.
— Причина есть, - кивнула Джина.
— Тогда я должен знать...
— Не должен, — осадила она его. — И этот разговор больше не
повторится. Езжай, Гарри.
— Я тебе позвоню, — решительно сказал он, садясь за руль.
— Прощай! — крикнула Джина.
— До встречи, — отозвался Гарри.
Джина повернулась и стала медленно приближаться к крыльцу.
Внезапно налетел ветер, и Джина, посмотрев на небо, увидела над головой
стремительно сгущающиеся тучи. Весенняя погода подтверждала репутацию
изменчивой.
Девушка слышала, как захлопнулась дверца его машины, как
заурчал мощный двигатель, но вдруг заглох, и тут же она услышала собственное
имя.
— Джина, Джина! — дважды окликнул ее Гарри.
Она замерла на месте, а он быстро выбрался из автомобиля и
устремился к ней.
Джина дождалась, она не скрылась за дверью подъезда, а лишь
развернулась к нему навстречу.
Гарри поймал ее в свои объятья. Обхватил теплыми руками
распалившееся лицо, засыпал поцелуями ее золотистые веснушки.
— Джина, — с наслаждением нашептывал он, — Джина...
— Гарри, отпусти меня, — бессильно попросила она.
— Джина, — бормотал он между поцелуями.
— Пусти...
— Сама не знаешь, что говоришь. Ты со мной, а могла быть
там, с ними, — кивнул он в сторону ее окна. — Но ты осталась. Значит, не хочешь
меня покидать. И я не дам тебе такой возможности.
— Я поступила неправильно, оставшись. А теперь мне нужно
идти. Меня ждут люди...
— Люди? А будет ли тебе с ними так хорошо? — спросил он,
целуя ее лицо.
— Прекрати, Гарри! Я не могу жертвовать своей жизнью ради
минутного удовольствия.
— Дай мне только шанс, и эта минута станет часом, днем,
годом...
— Что же ты не обещаешь мне вечность, Гарри? Или, по твоим
меркам, год — уже больше чем достаточно? Ведь в прошлый раз тебе хватило и
меньшего срока, чтобы осознать свою ошибку.
— Опять вспомнила об Анне? Она была сумасшедшей. Теперь
иное дело.
Гарри уже не раз подосадовал на то, что рассказал Джине о
своей жене. Хотя был обязан сделать это, предполагая серьезные отношения.
— Мой первый семейный опыт говорит не в мою пользу. Я это
знаю. Не стоит напоминать мне об этом каждый раз, чтобы аргументировать свое
несогласие, — сухо проговорил он, разняв руки.
— Ради бога, прости меня, — прошептала Джина, уставившись
в асфальт. — Гарри, мне необходимо чувствовать уверенность в своем завтрашнем
дне, без этого, даже купаясь во взаимной любви, я буду несчастлива. Если ты
неспособен дать мне эту уверенность, то лучше отпусти без лишних слов. Я знаю,
что с тобой никто не сравнится. И дело не только в том, что ты великолепно
целуешься. Мне кажется, что ты сам не чувствуешь различия между любовью и вожделением.
Я же точно знаю, что люблю, и это навсегда. И не думаю, что когда-либо смогу
пустить в свое сердце кого-то другого.
— Значит, тот мужчина глубоко засел? — недобро проговорил
Гарри. — Хотелось бы мне знать, чем он так зацепил тебя... Ты права, Джина. Нам
лучше расстаться. Я не смогу быть номером вторым. Такая роль не для меня...
Прощай!
