— Почти... Просто мне страшновато, что укажут на дверь. Я
этого не переживу, - завершил он откровенной шуткой свои признания.
— Все же твой опыт для меня не применим, - подытожила Джина.
— Ты говоришь о сексуальном влечении, о физической близости...
— А ты о любви? — предположил Гарри.
— Как бы глупо это ни прозвучало, — кивнула она.
— Да, у вас, у женщин, все гораздо драматичнее. Не спорю,
мужчины тоже иногда влюбляются... когда им ничего другого не остается. Никто от
этого не застрахован.
— Странный у нас с тобой разговор получается, —
констатировала Джина. — Мне действительно пора домой.
-А если серьезно, Джина, — не дал ей и шагу сделать Гарри, —
ты сильная и хладнокровная
женщина. Порой ты кажешься мне совершенно бесстрашной.
Неужели шероховатости в личной жизни могут вынудить тебя паковать чемоданы? Мне
всегда казалось, Джина Лейтон может справиться даже с самой запутанной
ситуацией.
— Видимо, ты меня идеализировал.
— Насколько я понял из твоих слов, ты бежишь от отношений,
которые тебя пугают. Но для меня так и осталось загадкой, чем именно они могли
напугать тебя. Тебе так дорого твое душевное спокойствие? Но если ты ищешь
любви, то ее никак нельзя назвать безобидной штукой. Любовь — это в любом
случае волнения. Быть может, тебе стоит вступить в эти пугающие отношения,
испытать себя в них. Худшее, что может произойти, — эти отношения просто
исчерпают себя.
— Ты просто сам не понимаешь, о чем говоришь, - с заметным
недовольством пробормотала Джина.
— И ты можешь не понимать всего, Джина, — назидательно
добавил Гарри.
— Тут ты попал в самую точку, — грустно улыбнулась она.
— Представь только, уедешь ты в Лондон и будешь там изо дня
в день думать: что было бы, будь ты поотчаяннее. Мы ничего не можем исключать,
и то, что человек меняется на протяжении жизни, это явление весьма
распространенное. А потом ты приедешь как-нибудь домой на Рождество или другой
какой праздник, а тебе скажут, что тот человек счастливо женат, к примеру. Что
ты тогда испытаешь?
— Гарри Бридон, ты настоящий садист! — воскликнула Джина. —
Признайся честно, это твой отец попросил уговорить меня остаться?
— Нет, я сам, будучи его преемником, считаю, что фирме твой
уход на пользу не пойдет. Но я сейчас ведь с тобой не о делах говорю. Фирма
существовала до твоего прихода, и будет существовать после. Однако вопрос
человеческой судьбы я считаю не менее значимым.
— Удивляюсь, Гарри, как при таких взглядах ты можешь
оставаться таким безнадежным повесой? — эмоционально проговорила она.
— Я не безнадежен! — поспешно возразил Гарри. — Это просто
такая фаза роста. Я сознательно избавил свои сексуальные отношения от флера
романтики. Не хочу влюбляться в каждую свою партнершу, мучить ее и себя всяческими
неконструктивными переживаниями, затем ссориться, расставаться, чтобы влюбиться
в другую, и так до бесконечности. Зачем? Мне не нужны души всех этих женщин, не
нужны их сердца. Мне необходимо их тело и хорошее настроение.
— Сексуальный опыт — это всего лишь сексуальный опыт, —
вставила Джина.
— Вот именно! — подхватил Гарри. — Я был влюблен, как
дурак. Анна, так звали девушку, с которой я встречался. Мы надавали друг другу
столько обещаний, ты и представить себе не можешь. Мы держались друг за друга, ну,
просто не разорвать... Прошел год. Отличный, скажу я тебе, год. Все! Где тот
пыл, где те чувства? Даже вспоминать смешно. Пресытился. Понимаешь?
— И Анна? - с сомнением спросила Джина.
— С Анной все было сложнее. Она уверяла, что продолжает
любить. А через некоторое время сказала, что у нее рак, жить ей осталось
немного и прожить это время она хочет с любимым. Мы поженились.
— Я и не знала, — растроганно прошептала Джина.
— А после свадьбы я узнал от ее подружки, что все это
туфта. Подружка любила выпить и поболтать. Так все и выяснилось.
— И что ты сделал? — сочувственно спросила Джина.
— Вещи собрал... Она пошла в ванную и перерезала себе
запястья... Снова месяцы слез и уговоров, эмоционального шантажа, угроз новых
попыток самоубийства, обвинений, — бурно ответил Гарри.
— А ты?
— Ушел, развелся, поставил точку. Дураку ясно, что с таким
человеком жить невозможно.
— Да, но как на это отреагировала она?
— В своей манере. Когда развод был официально оформлен, она
демонстративно передала мне все ценности, деньги, до последнего пенни, а потом
стала поливать грязью мое имя, сочиняя всяческие небылицы и потчуя ими
любителей сплетен.
— А вдруг Анна была просто психически больна? — предположила
Джина.
— Психически неуравновешенна — может быть, но не больна —
это точно. Я и жениться-то на ней быстро раздумал потому, что заметил, как виртуозно
она использует свои женские слабости, чтобы манипулировать людьми. Я
принципиально не позволяю собой манипулировать, но она изобрела эту историю с
раком, и я сдался. Никак не мог предположить, что красивая молодая женщина
может быть таким циничным чудовищем, — категорически объявил Гарри.
— Мне все-таки кажется, что это болезнь, — тихо повторила
свое предположение Джина. — Я, конечно, не специалист по психическим отклонениям,
но думаю, ею двигали не цинизм или расчетливость, и не желание подчинить себе
человека. Что-то у нее в душе было, видно, не ладно, — задумчиво произнесла
она.
Гарри не стал спорить, а лишь предложил, непритворно тяжело
вздохнув:
— Давай по чашечке кофе.
Джина согласилась и в задумчивости опустилась обратно на
диван.
— Ты, наверное, сидишь там сейчас и думаешь, что из-за
случая с Анной я и сам скатился до циника и огульно считаю всех женщин
недостойными любви и уважительного отношения? — крикнул он из кухни.
— Вовсе я так не думаю, — солгала Джина.
— Это не так. Я понимаю, что тогда сам был отчасти виноват,
поторопившись с выводами. Я был молод, в людях совершенно не разбирался, за что
и поплатился. Зато теперь стал более разборчив, когда дело касается
доверительных отношений. Поверь, историю своей жизни я рассказываю не каждой
своей гостье. Знают о той стародавней истории от силы два-три человека, теперь
еще и ты.
Джина молча слушала его откровения. Гарри появился с кофе,
поставил поднос на журнальный столик.
— Верю ли я теперь в любовь? — спросил он сам себя. - Так,
как верил тогда, нет. Чтобы ответить на этот вопрос положительно, мне нужно,
прежде всего, определить для себя, что такое любовь. А пока я этого не сделаю,
мне достаточно приятного физического заменителя, то есть секса.
— А я верю в любовь, - чистосердечно призналась Джина.
