Отчитав жену, муж ловко вылез из-под стола. Я
выждала некоторое время, послушала охи и ахи, которые издавал управляющий
Эдуард, затем с достоинством тоже выползла, встала, гордо подняла голову и
походкой вдовствующей императрицы двинулась мимо живописной группы парней в
камуфляжной форме. Ей-богу, Федор должен быть удовлетворен правильным поведением
писательницы Арины Виоловой: он велел мне никогда не терять звездности, и
сейчас у меня очень ловко получилось изобразить небожительницу.
– Здравствуйте, мальчики, –
снисходительно кивнула я охранникам.
– Доброе утро, – нестройно прозвучало в
ответ.
Я вскинула голову и, страшно довольная собой,
шагнула в кухню. Правая нога неожиданно споткнулась, левая поехала в сторону,
туловище потянуло вперед… Я, из последних сил пытаясь сохранить величие,
уцепилась за какой-то прибор, маячивший на самом краю похожей на взлетную
полосу рабочей поверхности стола. Руки скользнули по хромированной поверхности,
я плюхнулась на пол, удерживая на лице звездную улыбку. Вверху блямкнуло,
щелкнуло, тренькнуло, потом мне на голову свалилось нечто, и по лицу побежали
жидко-липкие потеки. Я машинально ощупала сначала щеки, потом волосы. Яйцо! Не
успела я удивиться тому, откуда оно тут взялось, как снова раздалось блямканье,
щелк, треск, и мои глаза увидели, как из стены за прибором, за который пару
секунд назад пыталась уцепиться восходящая звезда издательства «Марко», вылетел
еще один белый овал. Правда, на сей раз он угодил не мне на макушку, а
шлепнулся на теплый кафель пола.
– Боже, вы ушиблись! – бросился мне на
помощь Эдуард. – Скорей врача, «Скорую помощь», хирурга, травматолога,
психиатра!
– Во, во, – подхватил Олег, –
последний специалист нам всем в этом доме очень даже понадобится.
Я встала и, не обращая внимания на причитания
управляющего, пошла в свою комнату. Что ж, жизнь-то налаживается, вроде
научилась открывать и закрывать спальню. Легко попаду сейчас в ванную, способна
воспользоваться рукомойником, а душ включить легче простого, следует просто
забраться в ванну, и сверху незамедлительно польется теплая водичка. А еще я,
походя, обнаружила яйцеварку – эта та самая никелированная бандура, за которую
я цеплялась, падая на заботливо подогретый пол. Конечно, упасть на глазах у
охранников неприятно, но у любой медали две стороны. Согласитесь, яйцеварка –
замечательный предмет, он нам очень пригодится. Вот только почему она швыряет
яйца куда ни попадя?
Примерно около двух часов дня, прослушав
лекцию Эдуарда, которую можно было смело назвать так: «Управление «умным
домом», инструкция для идиотов», я лихо приказала воротам: «Выйти!» – и
вырулила из гаража.
Мне предстояло много дел, но сначала следовало
позвонить Верочке и убедиться, что с девушкой все в порядке. Из-за возни в
слишком умном для меня доме я ведь не позвонила ей, как обещала, ровно в
девять. Припарковавшись на площадке за забором коттеджного поселка, я вытащила
мобильный и скоро услышала противный старушечий дискант:
– Ково надоть?
– Позовите Веру.
– Какую?
Вопрос удивил. Разве в квартире живет
несколько девушек с таким именем? Но следовало сохранять невозмутимость.
– Опушкову.
– Хто ее хочет?
– Подруга.
– Назовись! – потребовала старуха. –
Имя, отчество, фамилиё, год рождения, место работы…
Я вздохнула. Интересно, кто со мной сейчас
беседует?
– Вы баба Маня?
– Кому баба Маня, а кому Мария Андреевна.
– Извините, пожалуйста, Мария Андреевна…
– Я Анна Ивановна, – сердито перебила
бабка. – Это ж какую глупость надо иметь, штоб нас перепутать! Тебе кого?
– Веру!!!
– Ну, щас!
Я вытерла лоб. Теперь понятно, отчего, имея
собственную комнатку, Верочка предпочла жить с Кириллом в дачном поселке. Лучше
уж трястись ежедневно в электричке, чем отчитываться за каждый шаг перед
вздорными пенсионерками.
– Сушаю вас, – донесся из трубки тихий,
совершенно не Верин голос.
Так, ясно, на смену бабе Нюре явилась баба
Маня. Главное сейчас – не потерять самообладание.
– Добрый день, – сладко завела я, –
меня зовут Виола, очень хочется побеседовать с Верочкой Опушковой. Надеюсь,
позовете девушку к телефону.
– Это невозможно, – еще тише прозвучало в
ответ.
– Ее нет дома?
– Да.
– А когда можно позвонить?
– Кхм, кхм…
– Понимаю, что мешаю вам смотреть
сериал, – еще нежнее зажурчала я, – но очень, очень, очень надо
переговорить с Верочкой. Вполне вероятно, вы знаете ее рабочий телефон?
– Веры нет на службе.
– А, понятно, она отправилась в магазин.
Сделайте одолжение, передайте…
– Не могу!
– Послушайте, – все же потеряла я
терпение, – неужели трудно сказать Вере: «Тебе звонила Арина Виолова»?
– Невозможно, – упорно бубнила моя
собеседница. – Чего уж тут говорить!
– Хорошо, сейчас приеду.
– Зачем?
– Я же сказала, мне необходимо поговорить с
Верой. Вам не кажется, что для соседей вы являетесь слишком бдительными
особами? Опушкова совершеннолетний, самостоятельный человек, она сама способна
определить, с кем и как ей общаться!
– Я мама Веры.
– Да? Вера говорила, что ее мама умерла, –
удивилась я.
Женщина вздохнула.
– Ну… долго объяснять… Вера была не всегда
справедлива ко мне, иногда ей хотелось сделать мне больно… Я не родная ее мама,
я Веру удочерила.
– Почему вы сказали «была»? – вдруг
испугалась я.
– Вера умерла.
– Как? – заорала я.
– Она покончила с собой. Вчера поздно вечером,
около полуночи.
– Не может быть!
– Нет, это правда, – прошелестела
женщина. – Мне утром сообщили. Вот приехала сюда… Я ни разу тут не была, а
вот теперь пришлось… Надо вещи взять, одежду в морг отвезти…
– Я сейчас примчусь.
– Зачем?
– Вера не могла совершить самоубийство!
Простите, как вас зовут?
– Лена.
– Вам, наверное, надо помочь с похоронами?
Лена зашуршала какими-то бумажками, потом
вдруг произнесла:
– Записывайте адрес, буду дома через час.
Только мне потом, к семи, на работу. Успеете?
