– Кто такая Аллочка? – поинтересовалась
я.
– Вы о ком спрашиваете? – удивилась Лена.
– Когда рассказывали о реакции приемной дочери
на свой визит в библиотеку, то привели слова Веры, вроде она произнесла: «Я не
психопатка, как Аллочка! Нет, не она!»
– Я такое сказала? – изумилась Лена.
– Да, у меня очень хорошая память, –
кивнула я, решив не упоминать о включенном диктофоне, спрятанном в кармане.
– Вот уж не знаю, – растерялась
Лена, – просто машинально воспроизвела речь Веры, у меня тоже отличная
память. Может, какая-нибудь из ее подружек?
Я пожала плечами:
– Может, так.
– Ей следовало пить лекарства! – не
успокаивалась Лена. – Вот Светочку я поила всеми прописанными средствами,
и девочка расчудесно себя чувствует. А Вера покончила с собой. Да еще так
странно…
– Странно?
– Она выбросилась из окна, – пояснила
Лена.
Я вздрогнула:
– Действительно, ужасно!
Лена поставила пустую чашку в мойку.
– Согласна, это ужасно. Но еще и непонятно.
– Что? – насторожилась я.
– Верочка с детства боялась высоты. Просто
панически, – стала объяснять Лена. – Понимаете, Роман с дочкой жили в
коммуналке, она на первом этаже. Жилплощадь плохая, мало того, что соседи есть,
так еще и окна прямо на тротуар выходят. А у нас со Светочкой просторно.
Конечно, положено, чтобы жена к мужу переезжала, но ведь моя квартира намного
лучше, вот мы с Романом и решили жить семьей здесь…
В первую же ночь на новом месте маленькая Вера
устроила истерику – рыдала, крича:
– Боюсь так высоко жить, вдруг пол провалится!
Роман с Леной еле-еле успокоили ребенка. Вера
притихла, но страх высоты не прошел – Верочка никогда не выходила на балкон и
предпочитала не пользоваться лифтом. Еще она отказывалась летать на самолете.
Когда однажды вся семья собралась провести пару недель в Крыму, Вера заявила:
– Едем на поезде, иначе останусь дома…
– Вот мне и непонятно: как же она решилась
прыгнуть из окна? – недоумевала сейчас Лена.
– Действительно, – протянула я.
– Но она это сделала!
– А почему вы решили, что Вера покончила с
собой?
Лена удивленно глянула на меня:
– Сказала же: она прыгнула из окна.
– Насколько поняла, квартира Веры расположена
на первом этаже!
– Она выбросилась с чердака.
– Ее могли оттуда столкнуть!
– Кто и зачем?
– Всякое случается. У Веры имелись средства?
– Деньги? Нет, конечно.
– Может, драгоценности?
– Ой, не смешите!
– Вдруг у нее в сумочке лежала зарплата?
– Вера получала копейки.
– К сожалению, сейчас наркоманы способны убить
человека за медный грош.
– Да нечего у нее отнимать, – горько
вздохнула Лена. – Вера, правда, рассказывала, что в детстве она жила в
роскошных апартаментах, с красивой мебелью. Но когда я спросила у Романа, куда
же подевались те хоромы, о которых она говорит, он засмеялся и ответил: «Ерунда,
Вера все это придумывает. Она отчаянная фантазерка, соврет – недорого возьмет,
такого наболтает, трое не разгребут».
– Значит, смерть Веры никому не
выгодна, – подвела я итог.
– Нет, конечно, – пожала плечами
Лена. – Основная наследница я, поскольку в свое время официально удочерила
девочку. Вы действительно думаете, что ее смерть может быть насильственной?
– Разное в жизни случается.
– Знаете, в кармане у Веры лежало
письмо, – сказала Лена.
– Вы его читали?
– Да. Сейчас вспомню… Там всего пара фраз. «В
моей смерти прошу никого не винить, я сама себя наказала за совершенные
преступления. Вера Опушкова». Вроде так.
– Почерк узнали? Записку точно написала ваша
приемная дочь?
Лена поправила волосы.
– Письмо напечатано на принтере.
– Мамусечка! – снова неожиданно вбежала
на кухню Светочка. – Хочу кушать!
Мать бросила взгляд на часы и кивнула:
– Хорошо, иди мой руки.
Потом она вежливо поинтересовалась у меня:
– Вам еще налить чаю?
Правильно истолковав заданный вопрос, я
встала:
– Огромное спасибо, пойду.
– Заглядывайте в гости, – церемонно
ответила Лена.
Я вышла в коридор и остановилась.
– Сделайте одолжение, дайте адрес квартиры
Веры.
– Записывайте, – кивнула Лена. –
Только, мне кажется, вы зря время теряете. В кончине Веры вряд ли есть
криминал. Шизофрения у нее, наверное, внезапно развилась, вот несчастную
девочку на чердак и занесло. Господи, я же просила ее пойти к врачу, но она
меня слушать не стала…
Я вышла на улицу, села в машину и стала
постукивать пальцами по рулю. Шизофрения? Может, и так. Но меня очень смущала
записка, отпечатанная на принтере. Почему Вера не написала письмо
собственноручно? У нее неразборчивый почерк? Значит, девушка составила
послание, положила его в карман и пошла на чердак? Но вчера вечером, когда мы
расстались, Вера явно поверила в свою невиновность, я сумела объяснить девушке:
ситуация с Барсиком – спланированная акция, да и смерть Долгова выглядит
странно. Откуда в заброшенном доме взялся бензин? Кто потом преследовал Веру?
Если у девушки внезапно проявилась шизофрения,
то вполне вероятно, что все, рассказанное мне Верой, является фантазией
больного ума. Видения у сумасшедших яркие, в их головах звучат голоса. А
значит… что это значит?
