— Вкратце, — ответила Холли. — Это опасно?
— Успокойся. Это опытные люди. Джек способен позаботиться о себе.
Чтобы окончательно не заснуть прямо на ногах, Холли развернулась и пошла прочь, чувствуя спиной взгляд Рамона.
Даже после тяжелейшего дня она с трудом смогла уснуть. Ворочаясь с боку на бок, она сбила спальный мешок в ком. При каждом звуке шагов рядом с палаткой она приподнималась, надеясь, что пришел Джек.
Рамон был прав, лихорадочно думала она. Она не нужна Джеку. Он это достаточно ясно продемонстрировал. А она все это время жила в мире фантазий, не имеющих ничего общего с действительностью.
Но, даже придя к этому выводу, Холли продолжала лежать без сна на узкой жесткой кровати и ждать, ждать, ждать…
— Боже, помоги мне, — вдруг произнесла она вслух. Она села на кровати в этой маленькой холодной палатке, обхватила колени и задумалась. В конце концов ей пришло в голову единственно правильное решение. — Я должна уехать отсюда. Скажу ему об этом, как только он вернется.
Он вернулся следующим утром, с ног до головы покрытый грязью, оживленный и веселый. Наедине им удалось остаться не скоро.
— Мне не следовало приезжать сюда, — выпалила Холли. Я не гожусь. Мне надо уехать.
Он ничего не сказал в ответ, просто на миг перестал вытирать полотенцем волосы.
— Что же тебя навело на такую мысль? — наконец осторожно спросил он.
Джек только что вернулся из душа, голый до пояса и слегка влажный. Загорелая кожа блестела, обтягивая тугие мускулы. Он был небрит, и от всего его существа веяло первобытной мужественностью. Холли почувствовала спазм в животе. Чтобы скрыть это, она сердито сказала:
— Почему это ты можешь мыть голову, а мне нельзя?
Джек моргнул. В его глазах заблестел непрошеный смех.
— Ты видела, каким я вернулся?
Еще бы, конечно, видела. Видела, но не могла даже коснуться, хотя изнывала от желания.
— Да, — только и сказала она.
— Вот тебе ответ. Я был настоящей ходячей инфекцией, пока не помылся. А если ты будешь мыть голову… — его голос стал более глубоким, — то просто станешь еще великолепнее.
От его взгляда у Холли по коже пробежали мурашки. Она поспешно отвела глаза.
— Мне здесь нечего делать, — постаралась она вернуться к прерванному разговору.
Веселье исчезло из его глаз.
— Другие так не считают.
— Да, помочь я чем-то могу. Но это не то.
Джек швырнул полотенце в сторону. Это движение резко контрастировало с его ровным тоном:
— Именно помощь сейчас и нужна.
Холли пожала плечами.
— Я все равно чувствую себя здесь не на месте. Все думают, что я твоя жена! — Горящими глазами Холли смотрела прямо на него. — А мы оба знаем, что это не так!
— Официально…
Холли широким жестом обвела палатку.
— Здесь, кажется, не очень-то работают официальные документы.
Джек помолчал минуту, потом бесцветным голосом спросил:
— Когда ты хочешь уехать?
— Как можно скорее, — глухо пробормотала Холли.
— Я устрою это. — Он помолчал. — Куда ты намерена ехать? Что будешь делать?
На этот вопрос у нее не нашлось ответа. Она думала только о том, как бы уехать подальше от его мучительного присутствия.
Джек вздохнул.
— Хорошо. Но на подготовку твоего отъезда уйдет не меньше двух дней.
Два дня? Я этого не вынесу!
Видимо, ее реакция была слишком хорошо видна по лицу. Джек уныло улыбнулся.
— Не беспокойся. Ты меня нечасто будешь видеть. У меня слишком много работы.
Его слова похоронным звоном прозвучали в ушах Холли.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Джек сдержал свое слово. Весь день Холли его не видела. В их палатку он пришел только поздно вечером, но, заметив, что Холли не спит, быстро взял свой ноутбук и вышел.
Когда полог палатки снова откинулся, у Холли хватило ума не шелохнуться. А затем лежать и слушать, как он раздевается рядом. Неужели всего три дня назад они впервые оказались в страстных объятиях друг друга?
Это безумие, подумала она. Они — муж и жена, а ведут себя словно чужие.
Но, напомнила себе Холли, десять дней тому назад они и были чужими. Они вовсе не были знакомы. Даже не знали, как друг друга зовут. Не имели ничего общего. И если бы не Бренден, Джек бы вовсе ее не заметил.
Ей вспомнилась их первая встреча: она — с грудой коробок, он — занятый своими проблемами и оправданиями Рамона. Но когда они посмотрели друг на друга в этом ярко освещенном коридоре, то что-то поняли. Ведь это не могло быть только в ее воображении?
Сегодня она может пользоваться правами жены Джека, думала Холли, лежа с сухими глазами и болью в груди. Или хотя бы частью их. Завтра или послезавтра она уже не будет лежать здесь, скрытая темнотой, и вслушиваться в равномерное дыхание спящего мужа. Она будет одна, совсем одна.
Когда Холли открыла глаза, Джека в палатке не было. Разумеется. Но по крайней мере на его кровати не осталось короткой сухой записки.
Когда она спустилась в лагерь, то поняла, в чем дело. Джек, с блестящими на солнце темными волосами, решительно направлялся к прибывшему отряду военных. На нем были мятые шорты и старая футболка, но он все равно выглядел властелином мира.
Сердце Холли упало. Джек выглядел занятым и сосредоточенным.
Он не похож на женатого мужчину, потому что не чувствует себя женатым.
Джек остановился около головного грузовика. Военный в походной форме выглянул из кабины. Джек бежал рядом с едущим грузовиком, на ходу давая указания. Военный кивнул, и Джек отступил в сторону, давая грузовику проехать.
Тут Холли поняла, что он заметил ее. Нелепо, но она почувствовала смущение, словно ее поймали за каким-то постыдным занятием. Подавив в себе это ощущение, она как можно шире улыбнулась Джеку.
Их взгляды встретились. Холли почувствовала, что у нее замирает дыхание. Но Джек только вежливо кивнул ей с равнодушным выражением лица.
Поколебавшись, Холли подошла к нему.
— Доброе утро, — сказал он.
Никаких поцелуев или объятий. Подъехал еще один грузовик. Джек помахал рукой водителю и крикнул на ломаном испанском:
— Оставь вещи у главной палатки под брезентом.
— Какие вещи? — спросила Холли, когда грузовик отъехал.
— Кое-что для генератора, — довольным тоном сообщил Джек. — Вчера я нашел отличный небольшой водопадик.