Харриет страшилась праздничного ужина, но Тони и Аллегра встретили ее дружескими восклицаниями, а Данте так добродушно подшучивал над ней, что скоро все ее страхи развеялись.
Лео — к тайному жгучему разочарованию Харриет — на вечер не попал: в последнюю минуту дела задержали его в Фортино.
— Важная встреча с какими-то австралийскими виноделами, — объяснил Данте. — Просил передать тебе, что приедет завтра прямо в церковь. — Он перевел взгляд на Розу, а затем опять на Харриет: — Когда Лео сказал мне, что ты не Роза, я поначалу не поверил. Просто колдовство какое-то!
Из уважения к Клэр и Аллегре, не говорящим по-итальянски, все разговоры за столом велись по-английски. Аллегра, ко всеобщему веселому изумлению, держала у тарелки микрофон, провод от которого вел в спальню ее новорожденного сына, готовая вскочить из-за стола и бежать к малышу, едва он заплачет. По счастью, весь ужин прошел спокойно: сердитый крик из спальни раздался, лишь когда подали кофе.
— Не вставай, дорогая, — твердо сказал Тони. — Я принесу его сюда. Надеюсь, никто не будет возражать.
Все, разумеется, заверили, что будут только рады, и после кофе счастливый отец появился в гостиной с младенцем на руках.
— Я сменил ему подгузник и подогрел бутылочку. Остальное — на твою ответственность, мамочка.
При виде молодой матери с младенцем на руках сердце Харриет пронзила внезапная острая зависть.
— Говорят, завтра ты будешь подружкой невесты, — заметил Данте. — Представляю, какие получатся интересные свадебные фотографии!
— Кто есть кто, ты легко разберешься — я буду без жениха, — легко парировала Харриет. — Но скажи честно, Данте, ты меня не презираешь?
— За то, что ты устроила праздник бабушке? Конечно, нет, — ответил он и сжал ее руку. — Хотя как-то странно, что тебя зовут Харриет, и ты мне вовсе не кузина. Но, по-моему, ты очень смелая девушка. Роза должна быть тебе благодарна. — Он кивнул в сторону Розы, увлеченной разговором с Аллегрой — должно быть, о детях. — А этот ее Паскаль — он как? Тебе нравится?
— Очень нравится, — улыбнулась Харриет.
— Значит, понравится и мне.
В этот момент открылась дверь, и Данте, словно ошпаренный, выпустил руку Харриет.
— Смотри-ка, кто к нам пришел!
Тони и Роза поспешили к дверям, громко приветствуя нежданного гостя. Харриет же сидела, словно приросла к месту; сердце ее отчаянно билось. Сегодня Лео выглядел не так безупречно, как обычно: в облике его чувствовалась усталость. Но один взгляд на него преобразил мир для Харриет.
Поздоровавшись со всеми и выразив восхищение маленьким отпрыском Мостинов, Лео бросил выразительный взгляд на Данте, и тот, улыбнувшись, послушно уступил ему место.
Лео сел рядом с Харриет и улыбнулся ей.
— Я опоздал. Прости.
— Ты должен просить прощения не у Харриет, а у меня, — широко улыбаясь, объявила Роза. — Что ж, Лео, делай заказ. Что тебе принести?
Лео добродушно улыбнулся кузине, но от еды отказался — попросил только кофе. Харриет отчаянно напрягала мозги, стараясь придумать какую-нибудь интересную тему для разговора, но на ум ей не приходило ничего, кроме самого банального из возможных вопросов:
— Как прошел полет?
— Самолет опоздал.
Лео бросил на нее долгий пристальный взгляд — словно старался вобрать в себя и открытое платье на тонких бретельках, и волосы, уложенные в тяжелый узел — чтобы хоть прической отличаться от Розы, — и каждую черточку знакомого лица.
— А ты сегодня гораздо лучше выглядишь, — заметил он под шум общего разговора.
— Спасибо.
— И твоя мама тоже? Как она?
— Хорошо… насколько это возможно.
— Я не звонил тебе, — проговорил он, понизив голос, — потому что хотел, чтобы ты по мне скучала.
Харриет оглядела его сощуренными глазами.
— А я не скучала, — солгала она. — Совсем времени не было. Всю неделю бегала по маминым делам — и, конечно, по Розиным.
— Ну, разумеется. — Лео бросил через стол взгляд на кузину. — Роза, Роза, всегда Роза. Храбрый малый этот Паскаль Тавернье, раз решился взять ее в жены.
— Что это ты там обо мне говоришь? — громко поинтересовалась Роза.
— Говорю, что Паскаль настоящий счастливчик, — не моргнув глазом ответил Лео, и Харриет, не выдержав, рассмеялась.
— Он и в самом деле счастливчик, — проговорила она, понизив голос. — Роза только на вид легкомысленная — на самом деле она мечтает о прочной семье и детях.
— А ты? — спросил Лео. — Ты хочешь того же, что и Роза?
— Все мы хотим разного, — пробормотала Харриет, поспешно подливая ему кофе и кладя в чашку сахар.
— Grazie, — кивнул Лео. Он взглянул на брата, разговаривающего с Аллегрой. — Значит, пока меня не было, тебя развлекал Данте?
Она улыбнулась.
— Честно говоря, я не жаждала видеть ни его, ни Тони, ни Аллегру. Но все проявили ко мне удивительное дружелюбие и деликатность.
— Данте не только дружелюбие проявит, если ты ему позволишь, — мрачно заметил Лео. — Но, Харриет, не возбуждай надежд, которые не сможешь выполнить. Я серьезно запрещаю тебе поощрять Данте.
Харриет обожгла его уничтожающим взглядом.
— Да неужели?!
Но, по счастью, в этот миг в гостиной появились официанты с шампанским, и Тони Мостин поднялся, чтобы произнести тост в честь всех своих гостей. Для каждого он нашел доброе слово, но особенными комплиментами осыпал невесту. По его знаку один из официантов скрылся за дверью и скоро вернулся с чудесной алой розой в высокой вазе. Улыбаясь сквозь слезы счастья, Роза объявила всем, что это подарок от Паскаля.
— Почему-то я так сразу и подумал! — объявил ее брат.
Все засмеялись; под общий шум Харриет незаметно встала и перебралась на место рядом с Аллегрой. Она твердо решила, что с Лео не скажет больше ни слова — уж очень он ее разозлил своими командирскими замашками!
Аллегра Мостин — маленькая хрупкая женщина с веснушчатым личиком и непослушной массой каштановых кудрей — выглядела совсем девочкой: трудно было поверить, что она уже успела стать женой и матерью.
— Можно мне подержать малыша? — попросила Харриет. — Обещаю, я его не уроню. Мне кажется, ты устала.
— Да, немножко. Обычно я раньше ложусь.
Аллегра осторожно передала ей сына, и Харриет присела рядом, с нежностью вглядываясь в крохотное личико.
— Как твой маленький Хью похож на Тони! Должно быть, станет высоким и русоволосым, как отец.
— Ты думаешь? — с удовольствием отозвалась Аллегра.
Харриет протянула малышу палец и с умилением ощутила, как он сжал его в крошечном кулачке.
