— Я тоже на это надеюсь. — Она пожала плечами. « Я работаю в этом банке уже три года. Честно говоря, немного страшновато думать о том, что снова придется искать новое место.
— У тебя есть опыт работы, и весьма престижной, ты прекрасно выглядишь и со вкусом одеваешься. — Он улыбнулся. — Я думаю, большинство работодателей, которым нужны такие специалисты, как ты, завалят тебя предложениями, как только тебя увидят.
— Что ж, это утешает. — Она улыбнулась. — А теперь забудем о калориях, и я закажу себе пудинг. Я не ела сладкого с тех пор, как накинулась на шоколад, застав Фрэнсиса в постели с его бывшей женой. — Она усмехнулась. — Господи, как же глупо это звучит!
Если ты можешь смеяться, значит, ты справилась, — уверенно сказал Люк и подозвав официанта. — Что тебе заказать?
Внимательно просмотрев меню, Саския выбрала раппа соttа — итальянский кремовый пудинг, который подавали в этом ресторане с каштанами и красным винным соусом.
— Сегодня вечером, — твердо сказала Саския, — я не буду ужинать. Но ты только не подумай, что останешься голодным.
— Саския, неужели я это слышу от тебя? — поддразнил ее Люк. — Я никак не могу привыкнуть к переменам в тебе. Когда ты вернешься в Лондон, станешь ли прежней? Мне бы не хотелось!
Почему?
— Ты мне больше нравишься такой, сестренка. Теперь я начинаю понимать, почему Саския Форд всегда окружена толпой поклонников, умоляющих хотя бы об одном благосклонном взгляде. — Внезапно он стал очень серьезным. — Но почему ты предпочла Лофорда, до сих пор для меня загадка.
— Мне это сейчас тоже непонятно, — мрачно сказала она. — Почему я влюбилась именно в него — не знаю. Но влюбилась я по уши! Зато получила полезный урок — никогда не полагаться только на свои чувства. Теперь пусть влюбляются мужчины, а я буду разбивать их сердца.
Глава ЧЕТВЕРТАЯ
Марина Армитаж была в ужасе, когда Саския позвонила ей и сообщила, что Люк тоже приехал на виллу «Роза».
Дорогая, какое неприятное совпадение! Но, дорогая, я прошу тебя, будь милой с ним! Попытайся не ссориться! Хорошо?
Саския заметила мимоходом, что Люк уже пробыл в доме два дня и собирается остаться еще на несколько, и что они пока не поссорились. Марина замолчала, не зная, что сказать.
Ты меня слышишь, мам? — спросила Саския.
Да, — неуверенно произнесла Марина. — Думаю, Люк не будет тебе сильно мешать. Скорее всего, у него много дел, и он не будет сидеть дома, — сказала она, немного придя в себя.
Вообще-то нет, — возразила Саския, радуясь возможности приятно удивить мать. — С делами он покончил и взял небольшой отпуск. Сегодня и завтра мы с ним едем смотреть достопримечательности. А в субботу идем на вечеринку к Тому Харли, чтобы отпраздновать богатый урожай винограда в этом году.
В ответ последовали невразумительные замечания матери, полные недоумения, и вопросы о состоянии дочери — и физическом, и душевном. Затем Марина взяла себя в руки и перешла к более практическим вещам, вспомнив о том, что дочь не взяла с собой ни одного вечернего туалета.
— Не беспокойся об этом, мама. — Саския едва сдерживала смех. — Люк пообещал купить мне платье во Флоренции. Ну ладно, мне пора идти.
И она попрощалась с матерью, передав привет Сэму и близнецам. Выйдя на террасу, Саския неожиданно громко рассмеялась.
— Над чем это ты? — спросил Люк.
— Над маминой реакцией, — весело сказала Саския. — Жаль, ты ее не слышал! Она поверить не могла, что мы с тобой живем вместе на вилле и не ссоримся. Я сказала ей о вечеринке, о том, что мы с тобой поедем смотреть достопримечательности, и поведала о твоем предложении подарить мне платье. Могу поспорить, что она сейчас звонит Сэму!
Люк прислонился к стене, он заметно повеселел.
— Она была рада или наоборот?
— Да, очень рада. Точно могу сказать. Ты же сам прекрасно знаешь, что она без ума от тебя.
— Знаю. Я ведь тоже очень ее люблю. — Люк посмотрел ей прямо в глаза. — По крайней мере она знает, что я о тебе позабочусь. — Он взглянул на часы. — Сасси, нам нужно торопиться. Так ты решила, куда мы едем, в Ареццо или Урбино?
Саския вспомнила, что добираться до Урбино, города удивительной красоты, нужно по горному серпантину, а она не очень хорошо переносила такую дорогу, поэтому и выбрала Ареццо.
Люк, ты очень хороший водитель, — улыбаясь, сказала она. — Просто в это время года в горах обычно сильный туман, даже в солнечную погоду. Я вообще не люблю путешествовать по горам, мне кажется это очень опасным
— Что ж, тогда едем в Ареццо. Это не очень далеко. И мы сможем вернуться домой не слишком поздно и где-нибудь поужинать.
Может быть, лучше плотно пообедаем и останемся вечером на вилле? — спросила Саския. — Хотя ты можешь и сходить куда-нибудь, если хочешь, — торопливо добавила она. — Я знаю, что у тебя здесь много друзей. А я с удовольствием посижу, дома и почитаю книжку.
Люк посмотрел на нее немного раздраженно.
— Ты действительно этого хочешь?
— Нет! — вскричала она и тут же покраснела. — Конечно, нет. Я просто думала, что тебе надоело общаться только со мной.
Твоя компания мне вовсе не наскучила, — мягко сказал Люк.
В Ареццо, по сравнению с другими, более популярными городами Тосканы, такими, как Флоренция и Сиена, было мало туристов. Саския никогда не была здесь раньше и почувствовала легкое разочарование, увидев современную архитектуру. Однако центр города будто перенес их назад во времени — в средневековье и эпоху Возрождения.
Люк поставил машину на стоянку, и они пошли по улице Корсо Италия, где располагались самые крупные магазины, к Пьяцца Гранде. Пройдя через сводчатую галерею, они вышли на площадь. По одну ее сторону располагались дома, построенные в средние века, по другую — необыкновенной красоты церковь Санта Мария делла Пиве.
— Эта чудесная галерея была создана местным героем Джордже Вазари. Где-то здесь недалеко находится и его дом, — сказала Саския, заглянув в путеводитель. — А давай сначала пойдем в церковь Сан Франческо! Ее расписывал Пьеро, и там находятся его самые известные фрески. Например, «Легенда о настоящем распятии».
Пошли! Надеюсь, ты запаслась монетками.
Конечно, — сказала Саския и начала искать мелочь в своей сумочке.
В церкви было темно, и в часовне, где Пьеро делла Франческа создавал свои фрески около пятисот лет назад, нужно было бросать монетки в специальные отсеки, чтобы загорелся свет. Хотя фрески выглядели не столь ярко, как на репродукциях, и краска на многих из них потускнела и облупилась, от них было трудно отвести взгляд. Особенно выделялась фреска «Сон Константина», на которой были изображены император и его воины, окруженные лучами божественного света.
Считается, — сказал Люк, внимательно разглядывая фреску, — что это одна из его первых работ.
