— Все, больше никаких слез. — Яго выбрался из постели и потянул за собой Софи. — Ты встречаешь Рождество с родными?
— Конечно. — Она прижалась к нему и обвила тонкой рукой его талию. — А ты?
— Мы с Чарли, как образцовые сыновья, поедем в Норфолк. Но душой и сердцем я останусь с тобой, — улыбнулся Яго.
Весь уикенд они провели вместе. Софи интересовалась работой Яго в суде и восхищалась успешно проведенными делами, живо представляя его в длинной черной мантии и белоснежном парике.
— У меня достаточно интересная работа, но по сравнению с твоей она кажется обыденной, приземленной, — заметила Софи.
— А ты не хочешь переехать сюда? Если бы ты устроилась в Лондоне, мы смогли бы видеться гораздо чаще, — вздохнул Яго. — Я, конечно, понимаю, что со временем мои чувства к тебе стали бы чуть… поспокойнее, что ли, но к таким отношениям я стремился всю свою сознательную жизнь. Мою точку зрения ты знаешь, Софи. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Но, как видишь, я уступил тебе и согласился на твои условия.
Софи подняла голову и посмотрела на него хитрыми глазами.
— То, что происходит у нас сейчас, гораздо лучше того, что было на протяжении нескольких последних недель. Ты, между прочим, говорил со мной совершенно несносным тоном, когда я позвонила насчет письма твоего брата Глену Тэйлору.
— Несносным тоном! А каким еще тоном я должен был с тобой разговаривать?! Я-то думал, ты позвонила, чтобы сказать, что изменила свои намерения. А ты завела песню о деньгах!
— Вот тогда я заплакала в первый раз, — призналась Софи.
После завтрака Софи вышла из спальни со свертком в руках, который протянула ему.
— Возможно, ты не купил для меня подарок, — начала она, — но это не значит…
— Конечно, купил! — перебил ее Яго, принимая сверток. — Спасибо тебе, солнышко.
Софи рассмеялась:
— Ты же не знаешь, что там.
— Это не имеет значения. Подарок от тебя — что может быть ценнее?
Он чмокнул ее в щеку, потом развернул яркую блестящую бумагу и вытащил плоскую коробку. В ней оказалась вставленная в серебряную рамочку фотография Софи с распущенными волосами и в легком сарафане, развевающемся на ветру.
Яго смотрел на фото так долго, что Софи испугалась, не совершила ли она ошибку, но он наконец оторвался от созерцания ее изображения и крепко обнял сникшую было девушку.
— Раз уж мне не суждено видеть тебя ежесекундно, придется довольствоваться снимком. Буду целовать его перед сном и желать тебе спокойной ночи. — Он вышел, но быстро вернулся и вложил в ладонь Софи красивую коробочку.
В кожаном футляре лежало золотое колье в форме ажурной паутинки с вкраплением янтарных капелек. Софи ахнула от восторга и перевела сияющий взгляд на Яго.
— Спасибо, дорогой! Оно прекрасно!
— Наденешь его в следующий раз, когда приедешь сюда, — сказал он, застегивая колье на ее изящной шее. — Я поведу тебя ужинать в дорогой ресторан, и мы даже немного потанцуем, если захочешь.
Смаргивая навернувшиеся слезы, Софи побежала к зеркалу. Нежное колье, струящееся по матовой коже, идеально подходило к цвету ее волос, и Софи пожалела, что не может похвастаться подарком перед родными.
Яго решил отвезти ее прямо в Лонг-Эшли, а утром вернуться домой.
— Будь по-твоему, — смилостивилась Софи, — но только сегодня. Я не хочу, чтобы ты клевал носом на судебных заседаниях. — Она забралась в машину и нежно погладила его по колену. — Я так люблю тебя, Яго.
— И я тебя люблю. Но в целях безопасности, если хочешь доехать целой и невредимой, держи свои руки при себе.
Искусный и опытный водитель, Яго достаточно быстро домчал ее до места. Софи и не заметила, как оказалась дома. На ужин она сделала сэндвичи, и они уселись за стол. Настроение у обоих было самое радужное.
— Что у тебя назначено на завтра? — спросила Софи, за обе щеки уплетая сэндвич.
— Я защищаю печатное издание, поместившее нелицеприятные сведения об одном известном политическом деятеле.
— Ну и как, выиграешь процесс?
— Без вопросов. Я выяснил из достоверных источников, что факты, изложенные в публикации, не сфабрикованы. Как только суд убедится, что никакого подлога нет, обвинение сразу же снимут.
Софи задумчиво покивала.
— Да, у тебя прирожденный дар убеждения. В этом смысле ты опасный человек, Яго Смит.
Мой дар, как ты говоришь, иногда дает сбой, — усмехнулся Яго. — Когда дело касается тебя, Софи, все обстоит по-другому. Например, ты упорно отказываешься стать моей женой.
Софи подняла на него серьезный взгляд.
— Если бы мы поженились, наши отношения стали бы иными. Пропала бы острота ощущений, восприятия. Ты… ты бы ко мне привык, Яго.
— Конечно, привык бы, как же иначе, — не стал спорить он. — Но в том-то все и дело, что я хочу привыкнуть к тебе. Хочу видеть тебя каждый день, просыпаться рядом с тобой по утрам, ухаживать за тобой, если заболеешь, утешать, если будешь в плохом настроении. Жить твоей жизнью.
— То, что ты говоришь, прекрасно, но… — Софи умолкла и потерлась носом о его плечо.
— Но ты остаешься при своем мнении, — заключил он.
Софи подняла голову и заглянула ему в глаза.
— Если бы я могла выйти за тебя замуж, то вышла бы. Но я не могу. Мне тоже нелегко, Яго, но дело обстоит именно так.
— Я понял… Что ж, придется довольствоваться тем, что есть. — Яго вскочил и широко раскинул руки. — Бери меня, Софи, я весь твой!
Хлопоты, связанные с надвигающимся Рождеством, не давали Софи расслабиться ни на минуту. Однако после проведенного с Яго уикенда она все делала легко и играючи. Он звонил по два-три раза на дню и обязательно по вечерам, когда она уже ложилась спать.
На Рождество Софи поехала к матери.
Они договорились, что Яго будет хранить «телефонное молчание» вплоть до двадцать седьмого декабря, когда Софи сама позвонит ему.
На праздник приехали родители Шарлотты.
— Ты их ждала? — напрямик спросила Софи свою мать, когда они возвращались с торжественной мессы.
Фэйт пожала плечами.
— Признаюсь, нет, они нагрянули как снег на голову, узнав о беременности дочери. Но я ужасно рада за Шарлотту. Еще на обед явятся Оуэны, они немного разрядят обстановку.
Софи встретилась в «Красном льве» с Люси и Полом.
— Мы объявили о своей помолвке, — с ходу сообщила ей Люси.
— Как здорово! — воскликнула Софи и бросилась обнимать их обоих. — Я так рада! Вы просто молодцы.
Люси смущенно улыбнулась:
— Мне ужасно хочется, чтобы и ты была счастлива. Как я…
