— Я? Блестящее будущее? — удивилась Сильви, несколько обескураженная враждебным выпадом подруги.
— А кто же еще? Вас повсюду видят с будущим герцогом де Фонсомом…
— И это абсолютно ничего не значит! Маркиз д'Отанкур пришел мне на помощь в неприятной ситуации. Я ему благодарна от всей души. Мы с ним стали друзьями. И это все!
В голубых глазах Марии наконец-то вспыхнули веселые огоньки.
— Мне и об этом известно… И не принимайте такой чопорный вид, Сильви! Это вам совсем не идет. Добавлю, чтобы избежать всяких недоразумений, что я для вас не желала бы ничего лучшего, чем брак с этим милым молодым человеком. А теперь поговорим о другом! Королева желает завтра отправиться в Валь-де-Грас. Меня туда тоже перенесут, но вы отлично понимаете, что нам понадобится кто-то несколько более подвижный.
— У королевы около тридцати фрейлин. Неужели я вам настолько необходима, чтобы… помолиться в монастыре? — произнесла Сильви, делая вид, что ни о чем не догадывается. Ей перспектива этой поездки отнюдь не казалась радужной.
И Мария немедленно сменила тон:
— Что это вы такое говорите? Вы что, оставили вашу верность под деревьями на Королевской площади? Фонсомы преданы королю, и…
— Они солдаты! — отрезала Сильви. — Что это за офицеры, не способные хранить верность своему государю. Они преданы и королеве, между прочим, и не у них мне учиться искусству измены. Мы должны поехать в аббатство Валь-де-Грас? Отлично! Отправляемся в монастырь. Мне просто захотелось вас немного подразнить. Видимо, во мне проснулся «котенок» и захотел поиграть? Я так шаловлива! — закончила она с ироничной улыбкой.
— Он не совсем удачно выбрал время, уверяю вас. Во время нашего последнего визита, пока вы прохлаждались у вашего крестного, Ла Порта, отправившегося на свидание в Ожер, едва не поймал отряд стражников. Они преследовали вора, ускользнувшего за стены Парижа через провал. Чистая случайность, но все могло кончиться плохо.
Сильви сгорала от желания узнать, вернулся ли Франсуа, но по выражению лица Марии де Отфор она поняла, по рискует нарваться на резкость. К тому же вошла мадемуазель де Понс. И хотя эта девушка была совершенно безобидна, момент для вопроса оказался явно неподходящим. И уже ее приглашали в спальню королевы. Ее величество только что встала и встретила девушку очень приветливо.
— Знаете ли вы, как мне вас недоставало, дитя мое? — Анна Австрийская протянула руку, и Сильви поцеловала ее. — Ваш голос обладает чудесной способностью прогонять прочь заботы и облегчать печали. Не покидайте меня больше!
— Вашему величеству известно, насколько мне хочется быть вам полезной. Я бы вернулась и раньше, если бы только осмелилась подумать, что нужна королеве.
— Больше, чем вы можете себе представить! Сегодня вечером вы мне споете, а завтра поедете со мной в аббатство и вознесете хвалу Богоматери. Нам очень нужна ее помощь…
Казалось, королева нервничает, и Сильви заметила, что атмосфера в Лувре за этот месяц изменилась. Вокруг королевы вертелось куда меньше народа. Наступило лето, и большинство знатных парижан покинули столицу, отправившись в загородные замки. Но было странно видеть, что общество королевы состоит всего-то из полудюжины человек. Сильвине удержалась и обратила на это внимание Марии. Та пожала плечами:
— Вы забываете, что нам бы тоже следовало быть в Фонтенбло или Шантильи. В этом году король остановил свой выбор на этих дворцах. Он желает, чтобы мы отправились туда как можно быстрее.
— Так почему же мы все еще здесь?
— Не задавайте столько вопросов! Королева сослалась на то, что ее багаж еще до сих пор не готов… и на то, что вы отсутствуете, а я нездорова. Но и мы очень скоро уедем из Парижа. Тем более у нас масса дел. — Потом, понизив голос, она добавила:
— Мы ждем письма…
И в самом деле, если Лувр выглядел несколько заснувшим, то в Валь-де-Грасе кипела жизнь. Устроившись в гостиной за столом, заваленным бумагами, Мария де Отфор в промежутках между массажем составляла длинные послания. А Анна Австрийская принимала множество посетителей. Дневные гости просили в основном о милосердии и благотворительности. Королева выслушивала жалобы, распределяла субсидии. Но Сильви знала, что по ночам жизнь здесь становится намного интереснее.
В первый же вечер она провела к королеве высокомерного англичанина, лорда Монтегю. Он в свое время дружил с Бекингемом, был когда-то любовником госпожи де Шеврез и оставался преданным другом ее величества. Королева приняла его в спальне, но он задержался недолго. Уолтер Монтегю лишь сообщил Анне Австрийской о тревогах королевы Генриетты Английской. Сестру Людовика XIII беспокоили слухи о предстоящем расторжении его брака. Лорд Монтегю заверил ее величество, что в случае такого несчастья Британия готова оказать ей гостеприимство. После его ухода королева молилась и почти сразу легла в постель. К изумлению Сильви, везде погасили свет. Юная фрейлина проспала всю ночь крепким сном на узенькой кушетке, предназначенной для нее.
Следующий день прошел по такому же сценарию. Службы были весьма многочисленные, отмечался праздник святой Анны, матери Богородицы. В честь этого мадемуазель де Лиль пригласили спеть вместе с монахинями. Потом трапеза и несколько дневных визитов. Когда наступил вечер, Сильви увидела, что де Ла Порт уходит. Она решила, что тот отправляется встретить Франсуа, но потом поняла, что ничего подобного не предвидится. Потому что камердинер предупредил, что вернется утром, когда в монастыре откроют ворота.
К тому же и королева объявила о своем намерении лечь после вечерней службы. Она чувствует себя усталой и хочет подольше отдохнуть.
— Сегодня ночью мы никого не ждем? — спросила Сильви, помогая Марии улечься в кровать. Она была так явно этому рада, что мадемуазель де Отфор ограничилась улыбкой и ответила:
— Нет. Отправляйтесь спать!
Малышка не заставила Марию повторять дважды. Она была несколько разочарована и одновременно рада тому, что не увидит Франсуа. Но из двух ощущений все-таки преобладало облегчение. Но это чувство продержалось лишь до утренней мессы.
— Я надеюсь, что вы как следует отдохнули, — шепнула ей мадемуазель де Отфор. — Потому что сегодня ближе к полуночи вам придется вновь занять ваш пост у потайной двери. Мы ожидаем… монаха!
Когда Сильви вышла в назначенный час в сад, ей вдруг показалось, что она одна на всем белом свете. Ближе к вечеру прошумела гроза и воздух очистился. Ночь была полна запахами мокрой земли и травы. Из-за стоявшей в последние дни жары окна в аббатстве были распахнуты, и в спальне королевы тоже. Но из осторожности все свечи погасили, как будто домик уже погрузился в сон. В этом молчании, в этом одиночестве чудилось что-то тревожное, и Сильви едва удавалось усидеть на месте.
Неожиданно, когда колокола били полночь, где-то на четвертом ударе раздался условный сигнал, и девушка поспешила открыть дверь. Перед ней в сиянии луны возник высокий силуэт. Учащенное сердцебиение подсказало Сильви знакомое имя. И вдруг человек в одежде монаха отпрянул.
