Клаус Хоффман был его давним и хорошим знакомым, именно он в
прошлом году стал заместителем начальника местного управления БНД по Баварии и
теперь мрачно слушал Крюгера, честно рассказавшего, как именно Гертруда
проникла в компьютер. Он только не назвал ее имени, посчитав, что это
необязательно говорить сторль высокому руководителю контрразведки, как Хоффман.
Давний знакомый был старше его на десять лет и почти всю
свою жизнь трудился в органах БНД — сначала на севере, в Гамбурге, а затем
перебрался в Мюнхен, где и работал последнюю четверть века. Именно благодаря
его непосредственной помощи Крюгеру удалось пробить кандидатуру Нигбура для
работы в своем отделе. Хоффман имел идеальный формы чистый череп и резкие,
тяжелые черты лица, словно вылепленные из глины. Он привычно курил трубку,
слушая Крюгера.
— Значит, тебе нужно знать, кто мог стрелять в Риддля? —
уточнил он в конце.
— Да, — подтвердил Крюгер, — понимаешь, я не верю в
случайную гибель Риддля. Его застрелил кто-то из профессионалов с той стороны.
И теперь это оружие всплыло. Именно из него стреляли в автомобиль Штенгеля.
Представляешь, через сколько лет всплыло это оружие?
— Уже проводили экспертизу?
— Конечно. Эксперты уверены, что это тот самый «скорпион». Я
понимаю, что он мог за эти годы поменять своего владельца, но уж слишком
профессионально была срежиссирована смерть Штенгеля. Значит, действовал
профессионал.
— Бывший профессионал, — машинально уточнил Хоффман.
— Может быть, — согласился Крюгер, — но я должен на него
выйти. Три убийства подряд. Это слишком много.
— Я все знаю, — недовольно признался Хоффман, — нас просили
тоже подключиться к этому расследованию. Все-таки Штенгель был довольно известным
человеком в Мюнхене и так нелепо погиб. Но у нас не было никаких подозрений. Он
был кристально честным человеком. Мы проверяем всю его жизнь, день за днем. Он
не мог быть связан с погибшей женщиной из России.
— Мне самому так кажется, — уныло кивнул Крюгер, — но именно
он заказал номер для фрау Шварц в отеле. У меня есть даже свидетели. А вот
почему он это сделал, я тоже понять не могу. Что у них общего?
— Я пошлю запрос в Берлин, — согласился Хоффман, — может,
они что-нибудь нам дадут по поводу смерти Риддля. Но на особую удачу не
надейся. Все-таки столько лет прошло.
— Понимаю, — согласился Крюгер, — но мне нужно знать, как
погиб Риддль. Мне нужно знать, кто был его убийцей, какая служба в ГДР, кто
стоял за этим убийством. Так легче будет выяснить, кто именно стрелял в
Штенгеля.
— Конечно, «Штази», — пробормотал Хоффман. — Может, человека
они тебе и не назовут. Но скажут, какой отдел вел операцию против нашего
агента. Тебя устраивает это?
— Вполне. В отделе были люди, многие из которых еще живы.
— Тогда договорились, — согласился Хоффман, — я пошлю запрос
в Берлин, постараюсь узнать какие-нибудь подробности гибели Риддля.
— Да, это нам очень поможет, — благодарно кивнул Крюгер.
— Как там наш протеже? — вдруг спросил Хоффман. — Тебя не
очень подводит этот бывший коммунист с Востока?
— Нигбур никогда не был коммунистом, — терпеливо объяснил
Крюгер, — просто служил в криминальной полиции.
— Помню, помню, — добродушно взмахнул трубкой Хоффман, — не
нужно сразу так бурно реагировать. Ты, кажется, отправил его в Москву?
— Вы и об этом знаете?
— А как ты думаешь? Он бывший полицейский режима Хонеккера.
Думаешь, мы можем оставить его без должного контроля?
— Он хороший полицейский, — мрачно заметил Крюгер.
И без того плохое настроение стало просто отвратительным.
— На здоровье, — согласился Хоффман, — пусть работает. Но мы
будем держать его в поле зрения. Как и всех остальных бывших «специалистов» с
Востока.
Возвращаясь в свой офис, Крюгер чувствовал какой-то
неприятный осадок от этого разговора. Позвонил Мюллер. Ему не удалось ничего
найти за весь день, и он сильно нервничал. Повторная экспертиза подтвердила,
что автомобиль Штенгеля врезался в грузовик после выстрела, произведенного
неизвестным снайпером.
После него в кабинет Крюгера вошел Дитц и долго рассказывал
о результатах проверки показаний фрау Виммер. Ничего нового обнаружить не
удалось. Все, о чем говорила фрау Виммер, полностью подтвердилось. Расстроенный
Крюгер попросил Дитца пригласить для завтрашнего допроса герра Хетгесса и фрау
Вальман из Интерпола. Может, они все-таки сумеют объяснить, что связывало
примерного полицейского Штенгеля и такого человека, как Ирина Шварц.
Через пять часов после их разговора, уже совсем поздно
вечером, наконец позвонил Хоффман. Голос у него был обычный — спокойный и
глуховатый.
— Мои ребята кое-что нашли, — сообщил он Крюгеру. — Ты
можешь прямо сейчас приехать ко мне?
— Прямо сейчас? — изумился Крюгер. — А что случилось?
— Я не могу говорить об этом по телефону, — услышал он в
ответ и сразу согласился.
— Дитц, — закричал Крюгер, выбегая из кабинета, — будет
звонить из Москвы Нигбур, пусть оставит свой телефон.
— Хорошо, — кивнул его помощник.
До здания местного отделения БНД Крюгер добрался довольно
быстро. В этот раз повезло, было меньше машин, чем обычно. Запыхавшись, он
поднялся в кабинет Хоффмана.
— Что-нибудь узнали новое? — спросил он, открывая дверь.
— Кое-что, — ответил в своей обычной невозмутимой манере
Хоффман.
Крюгер подошел к столу, взял стул, опустился на него,
приготовившись слушать собеседника.
— В общем, так, — сказал Хоффман, зажигая свою трубку, —
Йозеф Риддль не сотрудничал с нашей разведкой… — Крюгер замер. Хоффман
неторопливо раскурил трубку и продолжил: — Он не сотрудничал. Он был
сотрудником нашей разведки. И против него действовало особое подразделение
«Штази» «С-21». У нас есть предположение, что при переходе границы его
застрелили именно сотрудники этого подразделения. Практически он был уже на нашей
стороне. Пограничники ГДР в таких случаях не стреляли — боялись международных
скандалов. Они стреляли, когда беглец был либо на их территории, либо в
нейтральной зоне. Но вот так нагло они не действовали. Эксперты тогда
посчитали, что Риддль имел довольно секретную информацию, о которой не должно
было узнать руководство нашей разведки. Поэтому его и убили уже на нашей
стороне. Но выстрел был произведен с другой стороны. Это видно по характеру
ранений самого Риддля.
— Что это за отдел «С-21»? — изумился Крюгер. — Насколько я
знаю, у них в разведке было двадцать отделов.
— Это было специальное подразделение, занимавшееся
устранением неугодных свидетелей и агентов.
