Океанические террасы, выходившие на Индийский океан,
придавали комнатам вид какой-то капитанской рубки, но чертовски привлекательной
рубки. О специальных кондиционерах, телефонах, мини-барах я не буду говорить.
Это само собой разумеется. Но какая ванна «джакузи»! Какие поля для гольфа!
Потом я узнал, что здесь целых три поля для гольфа. Гостям подают не только
специальные лимузины, но по их желанию могут быть предоставлены и вертолеты.
Сауна, массажный салон, косметический, есть даже свободный от таможенной
пошлины ювелирный салон. В общем, не отель, а сказка вокруг лагуны. И всего
пятнадцать апартаментов и один королевский номер, который уже заняла приехавшая
пара из Италии — Серджио и Джина Минальди. А, как только увидел женщину,
подумал, что сойду с ума. Почему все итальянки такие красивые? Может, это
влияние солнца? А какая фигура! Теперь придется загорать на пляже или в
бассейне, чтобы не пропустить момент, когда она появится в купальном костюме.
Если учесть, что костюмы сейчас более чем откровенные, представляю, какое
удовольствие я получу. Да и муж ее, честно говоря, мне понравился. Симпатичный,
сравнительно молодой человек, с очень красивыми прямыми черными волосами и
ослепительной улыбкой. Неужели у него свои зубы? Им лет по тридцать — тридцать
пять. Говорят, она дочь какого-то «макаронного короля». Это меня немного
успокоило. Значит, муж почти альфонс, можно будет поухаживать за его женой.
Если молодой человек приехал отдыхать в такой отель на деньги своего тестя, то
о его нравственных принципах лучше помолчать.
Соседние апартаменты рядом с ними занимает Гектор Монбрен.
Вечером случайно узнал, как его зовут, когда его позвали к телефону. Все время
молчит, уткнувшись в газету. Ему лет пятьдесят пять. И у него какой-то
нездоровый землистый цвет лица. Он вполне может быть самим господином Халлером.
Поэтому я приглядываюсь к нему особенно внимательно.
Как вы думаете, куда пошла «моя жена» перед ужином? На
теннисный корт. Мне пришлось тащиться за ней и смотреть, как она в короткой
юбочке носится по корту. С ней в паре играл Антонио Мелендес, с которым она
любезно познакомила и меня. Этот Мелендес, длинный, тощий, вечно улыбающийся
тип с лошадинными зубами, мне совсем не понравился. И тем более потому, что ему
с первого взгляда понравилась моя собственная «супруга». Представляю, как я
буду злиться, если она изменит мне с этим ослом. Честное слово, я стану
настоящим Отелло, пусть только попробует к ней приставать. Конечно, если бы это
была моя настоящая жена, тогда совсем другое дело. Тогда на здоровье. Мне не
жалко. Но если учесть, что я сам еще не спал со своей собственной «женой» ни
разу, то у этого типа будут очень большие неприятности, если подполковник вдруг
окажется в его постели. Она уверяет меня, что он предприниматель, а по-моему,
он больше похож на эстрадного конферансье. Во всяком случае, к ужину он вышел,
нацепив бабочку.
Кажется, я понял, почему она так поспешила на корт. Хотела
сразу познакомиться с нашими будущими соседями. Самолет из Парижа летает на
острова ежедневно, но почти все гости обычно приезжают сюда отдохнуть дней на
десять-пятнадцать. Добраться до отеля достаточно сложно, до города довольно
далеко, и здесь ходят лимузины отеля или летают два вертолета, предназначенные
для постояльцев отеля. Словом, тут все предназначено исключительно для гостей,
чтобы никто не отвлекался от полноценного отдыха.
Против Нины и Менделеса играла пара, имен которых я так и не
узнал. Потом подполковник мне сказала, что против них сражалась австралийская
журналистка Патриция Диксон и английский теле ведущий Самюэль Митчелл. Он
довольно сильный человек, у него мощная подача. Да и внешне похож скорее на
секретного агента, чем на теле ведущего. А вот Патриция, наоборот, худая,
тощая, словно высохшая швабра, почти без грудей, а конечности — словно
приделанные палки. Но по корту она бегала довольно резво и смело.
Уже вечером мы познакомились со всеми. А на следующий день
из города приехал Ханс Кнебель. Типичный немец с рыжеватыми усами и мохнатыми
бровями. Редкие волосы на его квадратной голове какого-то выцветшего цвета,
словно старые занавески, потерявшие свой первоначальный вид. Он уверял всех,
что вчера прилетел на нашем самолете, но задержался в городе, и поэтому его не
нашел посланный за ним лимузин.
Интересно, почему мы его не видели в самолете? Хотя это
вполне похоже на немца с его расчетливостью и пунктуальностью. Отдыхать он
будет в самом лучшем месте, заплатив за это громадную кучу денег. Ведь речь
идет о его здоровье. А здоровье — это тоже деньги. Что касается самолета, то он
вполне мог прилететь эконом классом, такие типы стараются экономить на мелочах,
не понимая, как смешно и глупо они выглядят. И наверняка он не садился через
VIP-зал, чтобы не тратить лишние франки в Париже.
Этому типу отвели номер прямо под нами. Я подумал, что ему
незачем наслаждаться океанскими просторами. С таким характером лучше смотреть в
стену или вообще никуда не смотреть. Почему я так отношусь к немцам, даже сам
не знаю. Может, из-за войны? Или из-за убийства в Кельне? А может, я просто
заранее не люблю этого Халлера?
Не знаю. Но ненависть переношу на всех немцев. Этот Кнебель
вполне может оказаться бывшим агентом «Штази». Ему лет пятьдесят. И он такой
непоколебимо уверенный в себе идиод. Или выдающий себя за такого типа. Я-то
хорошо знаю, что психотип разрабатывался в КГБ — с учетом личностных оценок
будущего агента. И даже внешность сотрудника в таком случае подгонялась под его
легенду, под соответствующий тип поведения. И нашли, что роль хама мне
привычнее всего. Может, поэтому я стал хамом не только по легенде, но и в
жизни. Наши психологи редко ошибались, они знали, что делали. Если бы я не был
настоящим хамом, разве я посмел бы полезть ночью в постель к Нине Мироновой? И
даже получив отпор, снова пытался продемонстрировать этот трюк.
Думаете, я не пытался наладить наши отношения в первую ночь
приезда? Светила луна, внизу играла музыка, на небе были звезды. Она стояла на
балконе. Я стоял недалеко, настроение было прекрасное. Вот сейчас, казалось
мне, она вспомнит, что я мужчина, а она женщина. И мы оба — агенты одной
службы. Это ближе, чем муж и жена. Это больше, чем любовники. Может, она
наконец поймет щекотливость ситуации. Но она посмотрела на звезды и,
повернувшись ко мне, весьма хладнокровно сказала.
— Спокойной ночи, Филипп, — и отправилась в спальню.
Конечно, мне, как обычно, придется ночевать в гостиной, черт бы побрал ее
дурацкую принципиальность. И ничего даже не скажешь. В подобных случаях можно
просто приказать. Раздеться и в постель! Была у меня старший лейтенант из
контрразведки. Мы тогда с ней одного типа из Болгарии должны были вычислить.
Так эта старший лейтенант тоже кокетничала, сопротивлялась. Я разозлился и
заорал на нее:
— Раздеться, тебе говорят!
И что вы думаете? Разделась. Потом оказалось, что ей просто
нельзя было в этот день. Всю простыню и полотенце испачкали. Но подполковнику
не прикажешь. И не может быть, чтобы у нее была схожая причина. Это безобразие
ведь не может длиться уже четыре дня. Ничего не понимаю. Любая женщина — это
такая загадка. Может, поэтому я не люблю иметь с ними дело. Гораздо спокойнее
работать с мужиками. Тут все просчитано и целесообразно. Мужчина — профессионал
— это опыт, знание, эрудиция, неожиданные решения в рамках поставленной задачи.
А женщина, работающая в разведке, — это непонятная интуиция, эмоциональный срыв
и в любой момент выход из операции по своим, не понятным для любого нормального
человека, мотивам.
