Работать с женщинами просто невозможно. Если бы не те маленькие
удовольствия, которые они нам иногда доставляют, их существование на Земле вряд
ли было бы оправданно.
Нет, я не забыл про деторождение. Эта функция самая главная.
Но она производная от другой. От греха. Вообще-то лучше нужно знать классику и
мифологию. Ведь первой женщиной на Земле была не Ева, а Лолит. Но она не
поладила с Адамом, и поэтому Господь, уничтожив ее, создал из ребра Адама Еву,
которая и вкусила сразу запретного плода. Так что Адам был многоженец, и именно
женщина виновата в том, что всех потомков человека выгнали из рая. Это хотя бы
о чем-то говорит?
На следующее утро за завтраком появились еще два персонажа
этой групповой драмы. Мойра Маршалл, сорокалетняя блондинка, старающаяся
выглядеть молодой девочкой, тугими ядрами своих грудей и большим нижним этажом
произвела приятное впечатление. Я люблю таких женщин в соку. Эти обычно не
сопротивляются и готовы получать удовольствие с кем угодно и когда угодно. Она
уверяет, что вчера спала и поэтому не вышла к ужину. Последним за завтраком появился
Давид Келли, маленький, юркий толстячок из Канады. По-моему, он говорит на всех
языках мира. С менеджером он говорил по-французски, с нами — по-английски, с
Монбреном перешел на французский и даже сказал несколько слов по-немецки
Кнебелю. Этот Келли работал в какой-то крупной издательской фирме. Неужели его
издательство так богато, что оплачивает ему пребывание в нашем отеле? Но, во
всяком случае, он был здесь и жил рядом с Мойрой. Может, поэтому они и опоздали
вчера на ужин. Большая лысина Давида указывает на его явное неравнодушие к
женскому полу.
Никогда не встречал лысых импотентов, если, конечно, не от
старости или болезни. А вот лысых бабников или начинающих лысеть — сколько
угодно. Видимо, для того чтобы как-то компенсировать их чрезвычайную энергию
внизу, на верхнем этаже идет процесс деградации. Но это касается только внешней
части головы. Бабники, как правило, люди сообразительные, умные и талантливые.
Из сказанного выше вы уже догадались, что я тоже начинаю лысеть. Правда, не так
сильно и не так заметно.
После того как мы все собрались на завтрак, я набросал себе
в уме небольшую схему. Супруги Минальди, Гектор Монбрен, Анетонио Мелендес,
журналисты Патриция Диксон и Самюэль Митчелл, Ханс Кнебель, Мойра Маршал, Давид
Келли. Итого, девять человек, не считая нас. Так сказать, светское общество. И
все приехали сюда дней на десять-двенадцать. После завтрака я сумел поговорить
с любезным мистером Чаумером и выяснить у него, что вся наша компания будет
здесь по меньшей мере неделю. И никого больше они в ближайшее время не ожидают.
Значит, через три дня, когда должна произойти наша встреча с Этим Халлером, он
окажется одним из девяти. Теперь уже можно не сомневаться. Но это автоматически
означает, что, кроме самого мистера Халлера, сюда прилетел и его представитель.
И они наверняка знают друг друга.
Самое неприятное, что среди девяти гостей может вполне
оказаться и посланец из Лэнгли. А лишний специалист нам не нужен. Не говоря уже
о том, что этот сотрудник ЦРУ может очень серьезно помешать нашим переговорам.
И еще об одной опасности я обязан помнить. Те, кто убирал
нашего связного в Кельне, были явно не из ЦРУ. Американцы не стали бы стрелять
в кого попало и как попало. Если уж они хотели нас убрать, сделали бы это
аккуратно и чисто, без ненужной пальбы. И потом, зачем нас убирать? Не лучше ли
постараться просто одурачить? Это ведь вполне в традициях ЦРУ. Давно прошли те
времена, когда мы и американцы стреляли друг в друга. Это ничего не дает,
только вредит делу. Противника нужно переиграть за счет более умелой, тонкой
игры. Автомат всегда самый последний аргумент в споре. Я ведь не напрасно
считаюсь одним из лучших «ликвидаторов» в нашем управлении. Думаете, я всегда
убирал только американцев? Ничего подобного, я вообще не стрелялв них. В
основном стрельба велась со своими, отстреливали возможных перебежчиков,
нежелательных свидетелей, болтунов и просто провалившихся агентов. В этих
случаях пуля — очень веский аргумент для дальнейшего молчания любого человека.
Такдействуют все. Конечно, это самый большой секрет всех
разведслужб мира. Разве посмеет кто-нибудь признаться, что имеет в своем
составе специальных «ликвидаторов», действующих против собственных сотрудников
и агентов, граждан собственной страны? Да за такое признание закроют любую
разведку мира. С огромным скандалом. Но вы мне поверьте, что в данном случае я
знаю, что говорю. Мы действуем в первую очередь против своих и отстреливаем
своих. И это наша самая большая тайна, которую мы стараемся скрыть ото всех.
И теперь, глядя на всех приехавших сюда гостей, я пытался
вычислить, кто есть кто? И сомнения, поселившиеся у меня, были сомнениями
профессионала, хорошо представляющего, что любой из этой милой девятки может
оказаться самим герром Халлером, и его непонятным связным, и представителем американской
разведки, и даже посланцем неизвестной организации, так быстро и грубо убравшей
человека в Кельне. Мне нужно было вычислить всех. И каждого из них.
И ни в коем случае не ошибиться в своем выборе. Очень может
быть, что четверо из присутствующих приехали сюда как раз не под своими
именами. Они такие же «де ла Мендоса», как и мы. Может, Минальди тоже не
супруги. Хотя я не представляю себе, что может делать ночами Серджио в моем
положении. Нина, конечно, сохранилась неплохо, но ей уже тридцать пять, и это
годы, проведенные в основном в нашей стране. Хотя бы первая половина, это
точно. А вот Джина Минальди, если она, конечно, не врет, выросла в огромном
доме своего отца. Но если даже и врет, то все равно выросла в Италии, а это две
большие разницы, как вы сами понимаете. Нужно видеть, как она двигается, как
откидывает голову, чтобы понять, какой великолепный экземпляр самочки мы
получили на своем острове. И чтобы Серджио ничего с ней не сделал! Даже если бы
она была генералом, а я сержантом и мне за изнасилование грозило бы пожизненное
наказание после возвращения, я и тогда бы не удержался. Я и так с трудом
подавляю естественные порывы в отношениях с Ниной, а теперь представьте себе,
если бы вместо нее была Джина Минальди. Я бы точно умер в своей постели.
Теперь этот неприятный Монбрен. Интересно узнать, чем он
занимается у себя во Франции? Если он, конечно, на самом деле француз и из
Франции. Про Антонио я говорил, он мне не понравился с самого начала. И
продолжает откровенно ухаживать за моей «женой» у меня на глазах. По-моему,
сеньора де ла Мендоса нравится и этому альфонсу Серджио Минальди. Красивый
парень имеет такую жену и ухаживает за моей. Вот сукин сын. Но, может, интерес
у него не чисто романтический, а практический? Может, он тоже подозревает в этой
красивой сеньоре совсем не того человека, за которого она себя выдает?
Мойра и Давид все время о чем-то весело болтали, и к ним
подключилась Патриция. Это еще одна проблема. Среди одинадцати человек
прибывших гостей четверо женщин. Если бы со мной не было подполковника Нины
Мироновой, я бы наверняка стал вычислять, кто из оставшихся мужчин прилетел
сюда для встречи с Халлером и кто является на самом деле Халлером. Но
присутствие Мироновой все меняет. Среди оставшихся трех женщин вполне могут
быть и сотрудники ЦРУ, и посредники, и их преследователи. И даже сам загадочный
мистер Халлер. Никто ведь не давал нам гарантий, что это не фрау Халлер, а герр
Халлер. В такой схватке, как наша, козыри хорошо попридержать до лучших времен.
