Ее красивые глаза начали медленно наливаться
слезами. Мне стало жаль девчонку, слишком много испытаний выпало на ее долю:
сначала смерть родителей и бабушки, потом убийство Семена Кузьмича, арест
Вениамина.
– Мне кажется, тебе лучше всего съездить
отдохнуть за границу, – осторожно предложила я, – к теплому морю,
например, в Таиланд, там сейчас отлично! Фрукты, китайские креветки.
– Веня не убивал, – тихо, но
настойчиво произнесла Ира, – он не мог такое натворить, он любил меня и
знал, кем являлся для нас Семен Кузьмич: отцом, благодетелем… Веня не способен
на подобный поступок. Знаете, когда у него умер попугайчик, он плакал три дня.
Я постаралась никак не реагировать на
последнее заявление. Очень многие киллеры, жестокие серийные убийцы,
сентиментальны и могут рыдать над погибшей птичкой. Звучит странно, но это так:
чем злее человек, тем он сентиментальнее. Только не надо путать
сентиментальность с добротой. Это совсем разные вещи.
Внезапно Ирочка встала и вышла. Я опять
осталась одна, наверное, нужно попросить расчет, дело-то ясное.
Веня убил Семена Кузьмича. Наверное, старик,
искренне любивший Ирочку, отругал его, вот юноша и не стерпел, выхватил
пистолет. Но откуда у него оружие? Хотя, эка невидаль, на Тушинском рынке
из-под полы можно приобрести не только любую «пушку», но и реактивную установку
«Град». Многие молодые люди ради хвастовства таскают в кармане стволы, нравится
им ощущать себя крутыми Джеймсами Бондами.
Значит, он не сдержался, выстрелил, потом,
сообразив, что натворил, сумел, старательно держа себя в руках, заглянуть к Ире
и сказать:
– Семен Кузьмич просил его не беспокоить.
А потом сразу поехал к матери, решил сбежать
подальше от места преступления. Очень глупо, только навлек на себя лишние
подозрения.
– Вот, – воскликнула, возвращаясь,
Ирочка, – тут три тысячи долларов, возьмите!
– Зачем ты даешь мне такую огромную
сумму? – удивилась я.
Она, неожиданно покраснев, сказала:
– Я беременна.
– Поздравляю, – ляпнула я.
– Сама вначале обрадовалась, –
серьезно кивнула она, – но потом одна головная боль осталась! Мне надо
точно знать: Венька не убийца. Иначе…
– Что? – тихо спросила я.
– Аборт сделаю! – рявкнула
Ира. – Зачем мне ребенок с такими генами! И как я его одна растить стану?
Семен Кузьмич в могиле, Веня за решеткой! Кто обо мне позаботится?
Я не нашлась, что ответить. С одной стороны,
ее можно понять, с другой – она решительно перестала мне нравиться.
– Вы поезжайте к Вене, – не замечая
моей реакции, частила Ира, – и напрямую его спросите: «Ты убил или нет?»
– Веня в следственном изоляторе, –
напомнила я, – как же мне с ним встретиться?
– У моей подружки мужа посадили, –
мрачно усмехнулась Ира, – он на наркотиках погорел. А следователь попался
чистый гад, не давал ей свидания с мужем. Так она чего придумала! Наняла
адвоката и пошла с ним в тюрьму в качестве помощника защитника. Ей этот дядечка
удостоверение сделал, и все тип-топ. Тысячу баксов за услугу взял. Фамилии у
них с мужем разные, никто ничегошеньки не заподозрил. Я сейчас Ленке позвоню,
она вас к этому адвокату отправит, и вы с ним в СИЗО пойдете.
– Может, тебе лучше самой сходить? –
Я начала сопротивляться. – Посмотришь в глаза Вене и сама все выяснишь.
– Нет, – покачала головой
Ира, – нельзя мне.
– Почему?
– С детства страдаю аритмией, чуть
понервничаю, сразу сердце вразнос идет, могу в обморок упасть, нет, лучше вы
ступайте.
– Ты дала слишком много денег!
– Одну тысячу адвокату за поход, вторую
за то, что Веньку защищать станет, третью вы потратите на поиск убийцы, –
заявила Ира, – я абсолютно уверена, Веня тут ни при чем. Кстати, спросите,
он кольцо продал? Ну, долг Алешке вернул долларами или перстень ему отдал?
Я молча спрятала купюры в сумочку. Что ж,
хозяин – барин, я еще столько не получала за работу. Вот Федора удивится, когда
вернется. Авось наша контора станет на ноги. Похоже, Ирочка не стеснена в
средствах, раз может позволить себе такой расход. Хотя, если учесть, что она
боится родить ребенка от убийцы…
– Записывайте координаты, – велела
Ирочка, поговорив по телефону, – Неустроев Виктор Иванович. Можете прямо
сейчас катить к нему в контору. Ленка предупредит его.
Я кивнула и пошла к двери.
– Как встретитесь с Венькой, сразу мне
позвоните! – крикнула Ира.
Виктор Иванович, по счастью, работал
неподалеку. Я добралась до адвоката за десять минут.
– Проходи, – велел он, – деньги
привезла?
Спрятав доллары, Неустроев повеселел:
– Дело ерундовое, беги в метро, тут за
углом, там у касс есть автомат, сделаешь снимок и назад. Успеем сегодня
смотаться.
– В СИЗО? – уточнила я недоверчиво.
Дело в том, что Володя Костин иногда по долгу
службы навещает сидельцев Бутырского изолятора или тех, кто угодил в
«Матросскую тишину». Каждый раз, собираясь в тюрьму, майор стонет:
– Вот несчастье! Придется в пять
вставать!
– Кто тебе мешает спать до восьми? –
один раз рассердилась я. – Рабочий день-то в десять начинается.
– Нет, – кивнул Вовка, – в
девять.
– Значит, спокойно до полвосьмого
продрыхнешь, – не успокаивалась я.
– Лампа, – обозлился Костин, –
не надо говорить того, чего не знаешь!
– А что? – удивилась я. – Если
изолятор открывается в девять, ты за полчаса до него доедешь, тут близко, по
Сущевке. Неужели за час не соберешься?
– Эх, Лампудель, – пригорюнился
Вовка, – в девять там уже такая очередища выстроится! Надо к шести
прирулить, тогда есть шанс увидеть подследственного. Камер для допросов не
хватает!
– Да ну! – изумилась я. – Знаю,
что родственники по нескольку дней в очереди парятся, если харчи сдать хотят.
Но милиция!
– Ага, – кивнул Вовка, – всем
плохо: и адвокатам, и следователям.
А тут Виктор Иванович рассчитывает сегодня
попасть к подследственному. Да уже час дня!
– Иди к метро, – поторопил меня
Неустроев.
