– Чего стоите? Тащите ее отсюда! Ну Лампа!
Ну Лампа! Немедленно звоните Кате!
Я затаилась в комнате, боясь выйти. Если
сейчас высунусь наружу, они меня убьют. Очень не вовремя свалил меня,
несчастную, сон. Я плюхнулась под одеяло с твердым намерением встать через
полчаса, поэтому не стала убирать в ванной. На стиральной машине остался пакет
из-под тухлятины, в воде плавают недоеденные крокодилами ошметки, и запах в
санузле стоит еще тот.
Прикиньте, как обозлились домочадцы, обнаружив
сей натюрморт! Да еще в кухне вместо вкусного ужина лежали на столе сырая
курица и нечищеная картошка.
Нет, из комнаты нельзя даже высовываться.
Нужно забиться под одеяло и лежать тихо-тихо, не чихая и не кашляя. Даже очень
обозлившись на меня, домашние не станут будить крепко спящего человека.
Главное, продержаться до утра, а там они слегка успокоятся.
Приняв решение, я натянула на голову плед и
стала мирно погружаться в дремоту. В квартире тем временем разворачивались
масштабные действия.
Кто-то с топотом носился по коридорам, Муля
выла, Рейчел гавкала, Ада и Рамик нервно повизгивали. Слышались всхлипы и
возгласы Сережки. Он безостановочно твердил:
– Ну Лампа! Ну Лампа!..
Под его выкрики я вновь заснула. Разбудил меня
резкий грохот и незнакомые, грубые мужские голоса.
– Куда?
– Здесь!
– Да уж, картинка!
– Пусть вылавливают.
– Не могу этого видеть, – раздался
баритон Володи Костина, – как же так? А? Как?
– Ну Лампа! Ну Лампа!.. – словно
заезженная пластинка, твердил Сережа.
– Вызвали «Скорую»? – вплелся в хор
совершенно убитый голос Кати.
Я обозлилась. Ай да Юля! Целое представление
устроила! Всех позвала: Володю, Катю! А все для того, чтобы продемонстрировать
разгром в ванной.
Залязгало железо.
– Это все, что осталось? – спросил
кто-то незнакомый.
Внезапно раздался плач.
– Да! Да! Ужасно.
– Помогите, ей плохо!
– Врача!
– Нашатырь!
– Вова, неси ее в спальню.
– Да не вылавливай сейчас, видишь, люди в
шоке!
Я натянула халат и вышла в коридор. Пусть
убивают, все равно спать в таком шуме невозможно. Первой меня увидела Юля,
стоявшая с заплаканным лицом в коридоре между ванной и туалетом.
– Лампа! – взвизгнула она.
– Добрый вечер, – пролепетала я,
ожидая услышать гневную отповедь типа: «Как ты могла…»
Но Юлечка неожиданно всхлипнула, закатила
глаза и съехала по стене на пол. Я кинулась к ней.
– Тебе плохо?
Из Лизиной комнаты вынырнула Катерина, в руке
она держала использованный шприц.
– Юле дурно, – крикнула я, –
помоги!
Но Катюша, всегда моментально бросающаяся всем
на помощь, попятилась и прошептала:
– Ты…
– Я? А что?
– Ты…
– Я!!!
Да что с ней!
– Это я! А кого ты думала увидеть?!
– Мама, – внезапно заорала
Катя, – Лампа!
Из ванной высыпала толпа мужиков во главе с
Вовкой, из гостиной вылетели Сережа и Кирюшка.
– Лампа! – завопили они. – Ты?!
Не понимая, отчего все взвизгивают при виде
меня, я довольно сердито ответила:
– Что страшного вы тут увидели, а? Можно
подумать, будто мы десять лет не встречались.
Внезапно наступила тишина. Юлечка, открыв
глаза, уставилась на меня в упор, Кирюшка и Сережа, разинув рты, молчали, а
Катерина отчего-то быстро крестилась. Я ощутила некоторый дискомфорт. Может,
пока я спала, в доме что-то случилось?
Неожиданно Костин, шагнув вперед, упер в меня
указательный палец и заорал:
– Она жива!
От негодования у меня потемнело в глазах. Что
он имеет в виду, делая подобное заявление?
В ту же секунду Вовка вопросил:
– А теперь быстро признавайтесь, кому из
вас первому взбрело в голову, что Лампудель сожрали крокодилы?
Я на секунду потеряла дар речи, но потом
обрела его.
– Меня? Аллигаторы? Что за бред!
Юлечка кое-как встала и еле слышно
пробормотала:
– Я пришла домой, вижу, никого нет. Зашла
в ванную, мама родная! Кровищи море, в воде останки плавают, на полу одежда
валяется, тапочки… Что прикажете думать? Мульена воет, запах ужасный!
– Интересное дело, – возмутилась
я, – с чего бы мне вонять гнилью? Ну сама подумай, если крокодилы меня
сожрали, то почему останки так пахнут? Я-то свежая! А несло тухлятиной!
– Так Муля выла!
– Она всегда плачет, если ее в спальню не
пускают!
– В воде одна кровь, – вяло
отбивалась Юлечка.
– Самое интересное, – хмыкнул
Вовка, – что мы все, как идиоты, купились.
– Мне сразу стало понятно, что тут
ерунда, – прервал его один из незнакомых мужчин, – почки-то телячьи
плавали!
– Ладно, ребята, – сердито прогудел
Костин, – извините, баб послушал, и вышло как всегда! Пошли ко мне,
коньячку тяпнем.
– Тебе ванную убирать, –
окончательно ожила Юля, – изволь все отмыть.
– А уж воняет! – злился Сережка.
– И все полотенца забрызганы, –
вставил слово Кирюшка, – во Лизка удивится, когда проснется. Зря, мама, ты
ей снотворное колола.
– Так кто же знал, – тихо ответила
Катюша. – Давайте на кухню. Ну и вечер! Ты, Лампуша, в следующий раз не
оставляй бардак в ванной.
Продолжая отчитывать меня на разные лады,
домашние гуськом потянулись в коридор. Спустя некоторое время я осталась одна и
с тоской оглядела ванную комнату, похожую на кухню людоеда: повсюду капли крови
и грязь. Делать нечего, придется потратить остаток ночи на генеральную уборку.
Однако какие странные люди мои родственники. Только что они рыдали и падали в
обморок, предполагая, что я погибла в пасти крокодилов, а сейчас, вместо того
чтобы радоваться моему воскрешению, принялись ругаться и злиться. Ей-богу, не
понимаю их.
