Лиза, не теряя ни секунды, схватила книгу
Татьяны Устиновой и с размаху долбанула ею Кирюшку по затылку. Еще хорошо, что
любимая мною Устинова не пишет такие кирпичи, как Маринина. Уж не знаю, что
случилось бы с головой мальчика, попадись Лизе под руку очередной роман Марины
Анатольевны.
Кирюша взвыл и ткнул Лизу кулаком под ребро.
Через секунду дети свалились на меня и принялись от души мутузить друг друга.
Битву прерывали крики:
– А-а, мои волосы!
– Не щипайся!
– Ща получишь!
– На тебе в нос!
– Убью на фиг!
Ада и Муля, поняв, что идет всамделишная
драка, нырнули под одеяло и прижались к моим ногам. Я попыталась выползти
из-под лупящих друг друга подростков, но потерпела неудачу. И Лиза, и Кирюшка
теперь весят намного больше, чем я. Оставалось только взять пример с мопсих,
затаиться и выжидать. Тут под моей правой ногой стало горячо. Поняв, что
произошло, я заорала:
– Всем молчать!
Послышался грохот, дети свалились на пол. Я
вскочила на ноги и сдернула одеяло. Так и есть, под дрожащей Адой расплылась
лужа. Ругать ее бесполезно, она боится шума, крика и драк.
– А ну перестаньте, – зашипела я,
стаскивая с кровати простыню, – немедленно прекратите!
– Ща, – сопела Лиза, – только
врежу ему.
– Кто кому наподдаст! – взвизгнул
Кирюшка и попытался сесть верхом на Лизавету.
Та вывернулась, Кирюшка упал на бок и сшиб
длинными ногами мирно стоявший в углу торшер. Раздался грохот, звон, вой собак,
топот… На пороге возникла Юля и закричала:
– Что за безобразие? Мне дадут наконец
отдохнуть? Просто сумасшедший дом! В ванной крокодилы, в комнатах драки!
Офигеть можно! А ну хватит! Из-за чего скандал?
– Да Лампа вот… – завел ноющим голосом
Кирюшка.
Через пару мгновений Юля обозлилась еще
больше:
– А ну ступайте спать!
Потом она повернулась ко мне и заявила:
– Вечно тебе в голову глупости приходят!
Зачем им вообще столько денег давать?!
Я тактично промолчала, ну не говорить же
Юлечке о подарках, которые ей предстоит завтра получить!
Возмущенно фыркнув, она ушла. Я осталась в
спальне и со вздохом оглядела разгром: упавший торшер, разбитый абажур, вконец
испорченное постельное белье, пустую коробку из-под конфет, ехидно улыбающуюся,
всю перемазанную шоколадом Мулю, трясущуюся от ужаса, но тоже всю в липком
мармеладе Аду… Ну почему у нас всегда так? Отчего Лиза и Кирюшка, вполне
взрослые ребята, постоянно затевают разборки и нудные выяснения отношений? Они
скрупулезно подсчитывают количество съеденных друг другом пирожных, ревностно
следят за тем, чтобы кому-то из них не досталось больше карманных денег, и
вечно норовят занять за столом место около буфета. Каждое утро повторяется одна
и та же картина: Лизавета выбегает из ванной, плюхается на стул и улыбается.
Потом в кухню врывается Кирюшка и кричит:
– А ну уйди с моего стула!
– Я первая пришла, – возражает Лиза,
и пошло-поехало.
Вот у других людей совсем не так. На этаж ниже
живут Карабановы, у них есть сын Юра и дочка Карина, милые, воспитанные дети,
всегда вежливо здороваются. Любо-дорого смотреть, как старший брат ведет из
школы маленькую сестричку. А у нас!
Тяжело вздыхая, я отправилась за веником. Так
всегда, кто-то дерется, а кто-то собирает осколки.
Глава 17
На следующее утро я приехала к дому Семена
Кузьмича и уставилась на здание, стоящее напротив. Значит, убийца прятался за
одним из этих окон. Вопрос: за каким?
Поразмышляв, я отбросила самые крайние окна –
оттуда трудно увидеть комнату профессора, следует сосредоточиться на середине
дома. Слава богу, он не слишком большой, старой постройки. Намного хуже было
бы, стой тут современная многоэтажная башня! А так я насчитала окон всего
ничего. Нужно проверить лишь второй, центральный подъезд.
Замерзнув, я зашла в магазин, расположенный
тут же, и прислонилась к батарее. Думай, Лампа, думай. Первый этаж отпадает,
там расположены химчистка, небольшой супермаркет и видеопрокат. Навряд ли
убийца выбрал для стрельбы какое-то из этих помещений. Слишком велика опасность
быть пойманным. Но на остальных шести этажах, очевидно, квартиры.
Так, попробуем включить логику. Знал ли
киллер, что Веня подойдет и закроет окно? Нет, конечно, парень оказался в
комнате совершенно случайно. Ира говорила, что профессор любил по утрам
спокойно работать, и она никогда ему не мешала, входила лишь ближе к обеду.
Веню же девушка впустила только потому, что накануне приключилась дикая ссора.
Следовательно, убийца, хорошо осведомленный о привычке профессора сидеть у
раскрытого окна, не мог знать, что кто-то его закроет.
Значит, он должен был предусмотреть и такой
вариант: оперативники входят в комнату с трупом, видят раскрытое окно и
понимают, откуда прилетела пуля! Убийце просто феерически повезло, что Веня
захлопнул раму.
Преступник не живет постоянно в этом доме,
очевидно, он там временно снял квартиру. Ведь не дурак же он, чтобы совершать
убийство из своей комнаты.
В полном восторге я отлепилась от батареи.
Ситуация крайне проста, надо узнать, кто во втором подъезде сдает квартиры или
комнаты, и дело в шляпе. Причем меня интересуют только те помещения, которые
выходят окнами во двор.
Я вылетела на завьюженную улицу и понеслась ко
второму подъезду. Путь лежал мимо маленького покосившегося одноэтажного здания
с облупившейся штукатуркой. Его украшала вывеска «Центр развития детей с
нарушениями мозговой деятельности». На секунду притормозив около домика, я
увидела у входа инвалидную коляску и мгновенно поняла, как надо действовать.
В полутемном подъезде возле почтовых ящиков
стоял древний письменный стол, за которым сидела женщина лет шестидесяти с
добродушным усталым лицом. Увидев меня, она приветливо поинтересовалась:
– Вы к кому?
– Понимаете, – зачастила я, –
мы приехали с области, привезли ребенка в центр, вот я и хочу…
– Вот несчастье-то, – вздохнула
лифтерша, – жаль мне вас, сил нет. Как утром увижу бедных деток в
инвалидных колясках, так сердце и сожмется, ну за что невинной душе такое
мученье! Комнату снять хотите?
Я кивнула:
– Надо же, сразу догадались!
