– Ну луна, например…
– Не о небе речь, – быстро перебила
его я, – о земле. Может, кто проходил странный.
– Так я вверх больше смотрю, –
развел руками Семен.
Действительно! Эх, похоже, я зря приехала.
– Ничего такого и не приметил, –
бормотал Семен, – а чего увидишь-то? Тишина стоит, холодно очень, вот
народ и прячется. Если у кого собака есть, то на секунду выскочит и назад, чай,
не лето. Даже парни с девками не толкаются.
Я разочарованно слушала его. Надо же, так
надеялась на этого свидетеля, а выходит, это пустой номер.
– Вы с мужиком там поговорите, с седьмого
этажа, – неожиданно предложил Семен, – у него тоже телескоп есть,
может, он чего приметил?
Я насторожилась:
– Каким мужиком?
– А на самом верхнем этаже живет, –
пояснил Семен, – в какой квартире, не знаю.
– Почему вы решили, что у него телескоп
есть?
– Так я видел!
– Где?
– В лифте.
Я вздохнула.
– Пожалуйста, расскажите подробно, пока я
не слишком понимаю ситуацию.
Семен залпом выпил растворимый кофе и сказал:
– Да ничего особенного. Вечером, какого
числа не помню, я ехал к Зинке, вошел в лифт, а сзади крикнули: «Не уезжайте,
пожалуйста».
Семен человек вежливый, поэтому не стал
нажимать на кнопку, а подождал, пока незнакомый мужчина войдет в кабину.
Тот, держа в руках небольшой чемоданчик, влез
в узкое пространство.
– Вам какой? – поинтересовался
мебельщик.
– Седьмой, – буркнул дядька.
– Эй, погодьте, – раздалось из
подъезда, и в лифт втиснулась здоровенная старуха с сумкой на колесиках.
– Мне второй, – велела бабка,
отдуваясь.
Семен нажал кнопку, лифт, скрипя, поднялся на
один этаж, старуха ломанулась в открывающиеся двери и протащила «тачанку» по
ногам парня с чемоданом. От неожиданности и боли он ойкнул и выпустил поклажу.
Саквояж упал, раскрывшись от удара.
Выругавшись сквозь зубы, мужик попытался
закрыть его, но не тут-то было, часть вещей вывалилась наружу. Семен увидел
блокнот, термос, пакет с бутербродами и… довольно длинный черный кожаный футляр
с надписью «Цейс». Точь-в-точь в таком он хранил свой телескоп. Естественно,
Семен не утерпел и спросил:
– Тоже звездами увлекаетесь?
– Какими? – буркнул мужик, запихивая
в чемоданчик вещи.
– Так телескоп у вас прямо как
мой, – улыбнулся Сеня.
– Это удочка, – брякнул
мужчина, – для подледного лова.
Тут лифт прибыл на третий этаж, и Сеня покинул
кабину, недоумевая, отчего незнакомец не захотел признаться в своем увлечении
астрономией. Наверное, побоялся, что Семен станет напрашиваться в гости.
Некоторые люди, случайно познакомившись с тем, кто имеет одинаковое с ними
хобби, начинают считать такого человека чуть ли не родственником.
– Но почему вы решили, что незнакомец нес
телескоп? – спросила я. – Вдруг там и впрямь было удилище?
Семен хмыкнул:
– Я астрономией с детства увлекаюсь, мне
первый телескоп мама подарила. Так вот, лучшие приборы для наблюдения за
звездным небом делает предприятие «Карл Цейс». В Московском планетарии стоит
оборудование их производства. Оптика шикарная, на любой вкус, есть подороже,
есть подешевле. Что же, он в фирменном цейсовском футляре удочки нес? Глупости!
У снасти своя упаковка есть, нет, он телескоп тащил, только мне признаться не
захотел, знакомиться не пожелал, да и фиг с ним!
На обратной дороге мне повезло, маршрутное
такси подошло сразу, и не пришлось долго прыгать на морозе, поджидая автобус.
Устроившись на узком жестком сиденье, я уставилась в окно. Значит, я иду в
правильном направлении. Футляр с надписью «Цейс». Да, это предприятие и впрямь
делает отличную оптику. У моего отца имелись когда-то бинокли, упакованные в
черные кожаные сумочки, которые украшала написанная золотом фамилия
производителя.
Большими буквами там стояло «Карл Цейс», а
внизу, помельче, виднелось «Йена», это название города, где расположен завод.
Раньше он находился в ГДР, припоминаете, что Германия еще не так давно была
разделена на две части: демократическую республику и федеративную.
Иногда мы с папой ходили в зоопарк и, настроив
окуляры, направляли их на зверей. Очень хорошо помню, как я закричала от
неожиданности, когда вдруг прямо перед глазами оказалась усатая морда тигра с
немигающими круглыми глазами.
Только, думается, Семен ошибся. Дело в том,
что заводы Цейса делают еще и оружие с оптическим прицелом, великолепные
винтовки, служащие своим владельцам не один десяток лет. У моего папы не было
оружия, кроме наградного пистолета, хранящегося в сейфе. Отец не умел, а
главное, не любил убивать ничто живое, а вот у нашего соседа по даче, тоже
генерала, Замощина, имелась снайперская винтовка. Когда вороны начинали очень
уж досаждать Виктору Ивановичу, он выходил на участок и ловко отстреливал
каркающих негодниц.
Оружие он хранил в тщательно запертом шкафу.
Но его сыновья, мои ровесники, Колька и Димка, умели открывать любые замки и не
раз показывали мне черный, довольно длинный футляр, приговаривая: «Папа обещал
научить нас стрелять».
Увидев в первый раз винтовку, я заявила:
– А вот и врете, это не оружие!
– Самое всамделишное, – заверили
близнецы и, дернув за «молнию», продемонстрировали мне набор железных трубочек,
деревяшку и нечто, похожее на бинокль, но с одним «глазом».
– Ерунда какая-то, – не
успокаивалась я, – винтовка длинная и одна, а тут всего много и короткое.
– Дура ты, Фроська, – хором ответили
близнецы, – она же собирается из частей!
До сих пор помню свое удивление. Надо же!
Винтовка, а раскладывается на части, словно игрушка.
Значит, надо возвращаться в дом, где Семен
снимал место у пьянчуги Зинки. Мужик с футляром ехал на седьмой этаж,
следовательно, он либо обитает в одной из соседних с вдовой, Зоей Андреевной,
квартир, либо приходит туда в гости. Нет, скорей всего, живет. Гостю все-таки
трудно незаметно вытащить оружие, разместить его…
Зоя Андреевна, увидев меня, обрадовалась.
– Надумали все-таки?
Я вздохнула:
– Вот, пришла еще раз взглянуть.
