– Нисколько, – ответила Катя, –
Лампа пошутила. Ты где живешь, далеко?
Юра замялся:
– Ну… в общем, да, в Жулебине.
– Господи, – удивилась я, –
сюда-то как приплюхал?
– Понятия не имею, шел, думал о своем. Вы
не волнуйтесь, сейчас чуть-чуть обсохну и к метро двину, авось пустят, хоть и
грязный весь.
Я поежилась под проливным дождем, да уж,
высохнуть в такую погоду представляется проблематичным. Катюша нахмурилась.
– Пошли к нам, – сказали мы с Катей
в один голос.
– Что вы! – испугался Юра. –
Вас мужья отругают, привели неизвестно кого с улицы.
– Мы живем без супругов, – хмыкнула
я, – сами себе хозяйки.
– Тем более неудобно, что соседи
подумают.
– Нам на них наплевать, – улыбнулась
Катя, – и потом, о нас с Лампой даже сплетничать перестали. Хватит тут
мокнуть. Не жить же к себе зовем, вымоешься, почистишь костюм, куртку,
поужинаем, вызовем такси, и уедешь спокойно.
– Однако…
– Хватит, – оборвала его я, –
еще секунда, и получу воспаление легких. Значит, так, все слушают меня. Ты,
Катя, снимай грязное пальто, садись в машину и паркуй ее во дворе. Юра, шагом
марш вперед, тут десять метров до подъезда, в «шестерку» незачем садиться, да и
перемажешь все сиденье.
Новый знакомый неожиданно покорно кивнул и
двинулся за мной.
Прямо с порога мы впихнули Юру в ванную.
– Там на крючке висит халат,
темно-синий, – сообщила Катя, – надевай спокойно, мы его для Костина
купили, а он его даже примерить не захотел. Одежду брось на пол, ты выйдешь, мы
ее постираем и сразу в машине высушим.
Пока Юра умывался и переодевался, я прошла на
кухню, поставила чайник и быстро соорудила яичницу.
Через полчаса гость, розовый и сытый,
рассказывал нам свою жизнь.
Юра жил вместе с мамой в коммунальной
квартире. Две комнаты в ней занимала семья Федорчуков, одна принадлежала Анне
Ивановне и Юре. Потом парень женился на симпатичной девушке из провинции,
хохлушке Яне. Счастье улыбнулось молодым, дом пошел под снос, и жильцам дали
отдельные квартиры, правда, в Жулебине, а не на Мясницкой, где раньше обитал
Юра.
Пару лет Юра наслаждался семейной жизнью,
омрачали ее лишь скандалы, которые устраивали Яна и Анна Ивановна. Свекровь
никак не могла подружиться с невесткой и постоянно ее шпыняла, а та, естественно,
не оставалась в долгу.
Потом Анна Ивановна заболела, очень тяжело, ей
сделали сначала одну операцию, потом другую, третью, Юра поселился в клинике,
около любимой мамы, выхаживал ее, как мог, кормил с ложечки, давил соки, но не
сумел отнять у смерти.
Три дня назад Анна Ивановна скончалась. Юра,
ослепший от горя, приехал домой и не смог открыть дверь. Довольно долго он
пытался вставить ключ в скважину, пока до него не дошло: Яна сменила замок.
Жену он прождал долго. Яна явилась за полночь,
не одна, в сопровождении амбала, мужика ростом под два метра и весом в полтора
центнера.
– Приперся? – безо всякой радости
спросила она мужа.
Тот, обалдев от такого приема, выдавил из
себя:
– Яна, что происходит?
– Развожусь с тобой, за другого выхожу.
– Как? – изумился Юра.
– Так, – злорадно прищурилась
Яна, – а ты чего хотел? Целыми днями дома нет, шляешься неизвестно где, не
ночуешь. Кто ж такое вытерпит? Ясное дело, и я не стала, устроила свою судьбу.
Обалдевший Юра моргал глазами. Единственное,
что он сумел выдавить из себя, было:
– Мама умерла.
– Ну и ладно, – кивнула Яна, –
не о чем особо печалиться, она большую жизнь прожила, я до ее лет не дотяну,
раньше в ящик сыграю, поэтому надо пользоваться каждой минутой.
Следующие дни превратились в кошмар. Пока Юра
занимался похоронами, Яна вела себя так, словно ничего не произошло. Сегодня
утром, перед тем как Юре отправиться в морг за телом Анны Ивановны, жена вошла
в комнату, где он спал, и заявила:
– Лучше сам, по-хорошему, подпиши
заявление на развод, поделим жилплощадь и разбежимся.
Сил спорить с теперь уже бывшей супругой у Юры
не оказалось, да и мысли его текли совсем в ином направлении, поэтому он, не
читая, подмахнул подсунутую бумагу и уехал хоронить маму.
Поминок Юра не устраивал, у Анны Ивановны не
осталось подруг, все ее «девочки» давно переехали на тот свет, но следовало
поднять хоть рюмку за упокой ее души, и Юра забрел в какое-то кафе.
Странно, но алкоголь совсем не подействовал на
редко пьющего мужчину. Просидев несколько часов за столиком, Юра вышел из заведения
и отправился куда глаза глядят, домой его ноги не несли. Как он оказался в
незнакомом районе, Юра не понимал, отчего не услышал шум мотора «Жигулей»,
объяснить не мог. Почувствовал довольно сильный толчок и свалился.
Глава 7
– Вот что, – решительно заявила
Катя, – в таком состоянии тебе уходить нельзя. Останешься у нас.
– Что вы, – замахал руками
гость, – это абсолютно невозможно.
– Почему? – спросила я.
– Ну, с какой стати?
– Ночь на дворе, – пояснила
Катя, – Жулебино далеко.
– Доеду потихоньку.
– Одежда грязная и мокрая, –
вздохнула Катя.
– Можно подсушить.
– Она уже в стиральной машине
вертится! – рявкнула я. – В доме полно места. Переночуешь и уйдешь.
– Спасибо, – прошептал Юра и опустил
голову.
– Мы сейчас коньячку выпьем, –
засуетилась Катя, – очень хорошо в качестве профилактики от простудных
заболеваний.
– Я не пью совсем, – тихо возразил
гость, – только из-за маминой смерти налил рюмку.
– В чай нальешь, – не сдалась Катя и
вышла.
Мы остались с Юрой вдвоем. Внезапно в кухню,
зевая во всю пасть, вошла Муля. Увидав Юру, она решила свести знакомство с
новым человеком и бросилась к нему со всех лап. На секунду лицо Юры приняло
брезгливое выражение, но потом широкая улыбка растянула его губы, и он
воскликнул:
– Ой, я сначала принял ее за обезьянку!
Теперь понял – это собака. Что за порода такая? Первый раз встречаю подобную.
Она кусается?
