– Сначала полковники, – велел Юра.
Я усмехнулась, здорово он научился справляться
с псами. Рейчел и Рамик вошли в лифт.
– Теперь майоры!
Муля и Ада проследовали в кабину.
– Отлично, – одобрил Юра, –
замыкают роту сержанты. Эй, Феня, тебе отдельное приглашение прислать? Все,
разжалована в рядовые, вечером моешь пол в казарме зубной щеткой и чистишь всем
сапоги!
– Как тебе удалось их так
выдрессировать? – изумилась я.
Юра засмеялся:
– Созвал собрание и объяснил суть дела.
Предложил избрать генерала и слушаться его беспрекословно. В бюллетене была
одна моя фамилия, по-моему, очень демократично! Выбрали единогласно, навечно,
более избирательной кампании не предвидится.
Лифт закрыл двери и уехал. Я умылась,
причесалась, потом оделась, вышла на кухню и чуть не зарыдала от умиления. На
столе испускала пар кружка, рядом стояла тарелка с тостиками.
Пока я собиралась, Юра успел прогулять собак,
вымыть им лапы и сварить мне кофе.
– Спасибо! – с чувством воскликнула
я.
– За что? – удивился Юра.
– Ну за все!
– Странная ты, – улыбнулся
Юра, – я себе кофе сделал и тебе заодно, чего тут особенного?
– Еще собак на улицу отвел.
– Знаю же, тебе неохота.
Переполненная чувством благодарности, я снова
пошла в ванную и стала тщательно красить лицо. Итак, как поступить? Поехать в
театральный институт, найти Рагозину и осторожно, не попадаясь той на глаза,
взглянуть на девицу! Проверить для начала, она ли была той самой цыганкой,
пришедшей ко мне в недобрый час. Ну-ка, где у меня адрес института?
Наложив на щеки румяна и оставшись крайне
довольна своим внешним видом, я побежала в свою спальню и увидела Феню с Капой,
самозабвенно дерущихся на моей подушке. Выгнав обнаглевших щенков, я стала
рыться в сумочке в поисках нужной бумажки, под руку попался белый конверт,
запечатанный, без адреса и какой-либо надписи. Я повертела его в руках. Откуда
взялось странное письмо? Ах да, это послание передала мне Гликерия Петровна.
«Деточка, – орала актриса, – надеюсь, вы привлечете меня к этому
делу!»
Пальцы быстро разорвали бумагу, на мои колени
спланировал прямоугольник, фотография. Я взяла ее и ахнула. Держу в руках
собственное изображение, как всегда, ужасное. Неизвестный человек заснял меня в
момент радости. Рот у Лампы растянут до ушей, брови чуть приподняты, волосы
торчат в разные стороны. Да уж, на этом снимке я больше всего напоминаю
мартышку, получившую шоколадную конфету. Полюбовавшись на фото, я перевернула
его и увидела надпись, сделанную на компьютере: «Идиот. Это Романова Евлампия
Андреевна».
Глава 30
Думаю, вы понимаете, до какой степени я была
поражена. Повертев снимок и так и этак и не поняв, где и кем он был сделан, я
сунула его назад в сумочку и схватила телефон.
– Аллоу, – пропела Гликерия
Петровна, – слушаю!
– Это Нина Рагозина, помните, мы вчера с
вами встречались в «Лукошке».
– Душенька, – завопила
Гликерия, – у меня стопроцентная память.
– Решила привлечь вас к работе.
– О-о-о!.. Наконец-то! Никогда об этом не
пожалеете!
– Скажите, Сергей Васильевич вернулся?
– Нет, он приедет через три дня,
похороны…
– Да, да, понимаю. Вы одна дома?
Гликерия захихикала:
– Было бы странно предположить, что я
привела в отсутствие сына любовника.
Надо же, старушка еще помнит об амантах!
– Почему бы и нет, – быстро ответила
я, – такая красивая и молодая женщина, как вы, должна нравиться мужчинам.
Послышался удовлетворенный смешок.
– Ах, милая, все в прошлом. Но было,
было. Знаете, в пятьдесят пятом году…
Понимая, что бабусю сейчас унесет на волне
воспоминаний слишком далеко в океан жизни, я быстро прервала ее:
– Сейчас приеду к вам.
– Домой?
– Да, напомните адрес.
Старушка назвала улицу, номер дома и
воскликнула:
– Но лучше опять в кафе!
– Нет, именно на квартире.
– Почему? – не успокаивалась бывшая
актриса. – Вы же с Сережей всегда в «Лукошке» беседуете. Там так шумно!
– Мы хотим с вами доказать Сергею
Васильевичу, что способны вдвоем справиться со сложным делом, ведь так?
– Да, да.
– Тогда я приеду в квартиру. Чтобы
осуществить задуманное, мне следует посекретничать с вами именно там.
– Конечно, – воодушевленно заорала
бабуся, – жду. Кстати, продемонстрирую вам свое умение перевоплощения!
На сей раз Гликерия предстала передо мной в
образе женщины-вамп. Иссиня-черный парик с крупными локонами до плеч, забор
щетинящихся ресниц, огромные, увеличенные карандашом, кроваво-красные губы,
кожа цвета перезревшего апельсина и туловище, затянутое в тесное длинное платье
из шелка темно-синего цвета. Справедливости ради следует отметить, что,
несмотря на преклонный возраст, Гликерия Петровна сохранила девичью фигуру,
похоже, у нас с ней один размер.
Желая сделать старушке приятное, я сделала
каменное лицо и спросила:
– Гликерия Петровна дома?
Хозяйка радостно засмеялась:
– Не узнали? Говорила же, мастерски
перевоплощаюсь.
– Скажите пожалуйста! – закатила я
глаза. – Великолепно, невероятно, волшебно! Феерия!
– А не выпить ли нам чаю? –
взвизгнула Гликерия.
– Конечно! – радостно воскликнула
я. – Заодно и поболтаем.
