– Что случилось? – Ветеринар снял
очки. – У вас инфекция? Между прочим, некоторые человеческие болячки
опасны для собак.
– Лиза и Кирюша отравились.
– Чем?
– Ну, похоже, недоброкачественным
персиковым нектаром.
– Чем?
– Ну, знаете, такой сок продают, в
маленьких картонных пакетиках, с трубочкой, – пустилась я в
объяснения. – Кирюша купил две упаковки, одну выпил сам, и ему сразу стало
плохо. А вторую схватила Лиза и тоже едва жива осталась.
– Странные дела творятся у вас
дома, – протянул Роман, – сначала Ада крысиного яда отведала, потом
мальчик с девочкой дряни напились. Подозрительно это. Прямо как сглазил кто.
Я опустилась на табуретку. Сглазил. Ада
отравилась, Кирюша и Лиза тоже. Правда, Дюше уже лучше, вон она лежит, вертит
головой, очень смешная, в памперсе!
Памперс! Однако странно получается. Пришедшая
цыганка держала в руках младенца в меховом конверте. Иногда я натыкаюсь на
улице на таборных гадалок и знаю, что они не слишком озабочены соблюдением
стерильности и не кутают своих детей. Вызывая оторопь у нормальных женщин,
цыганята спокойно разгуливают босиком на холоде, очень часто девочка лет десяти
тащит младенца, привязанного у нее за спиной при помощи грязного платка. Ни
разу мне не попалась цыганка с крошкой в меховом конверте. Потом, на девочке
был памперс. Я купила это приспособление для Адюши и была немало удивлена его
ценой.
Пачка, содержащая десять штук непромокаемых
штанишек, стоила больше двухсот рублей. Как дорого! Небось ребенок использует
такую упаковку за два дня! Ладно, за три, все равно это удовольствие не для
всех, и уж никак не для цыганки. Одета эта Галя была не самым лучшим образом. И
потом, она очень неумело стаскивала с малышки штанишки, даже не расстегнув их.
Я поступила точно так же, увидев памперс впервые. Но сегодня в клинике одна
молодая женщина, заметив, как я пытаюсь освободить Дюшу от испорченных
подгузников, сказала:
– Не дергайте так. Сбоку есть язычок,
потяните за него, и сами расстегнутся.
Похоже, Галя не умела пользоваться памперсами,
у нее не было запасного подгузника, свою голубоглазую малышку цыганка просто
замотала в пеленку. Голубоглазую… От кого ребенку достались такие очи? Может,
от отца?.. И где Ада нашла яд? Галя пошла к мусоропроводу, я на пару минут
упустила ее из вида, а потом мопсиха стала умирать. Напрашивается лишь один
вывод: цыганка отравила Адусю. Но зачем? Значит, она решила убить собаку, а
потом Кирюшу и Лизу? Соком?
Но ведь, когда дети угостились нектаром,
цыганки давно и след простыл.
– Если хотите съездить к ребятам в
больницу, – вдруг участливо сказал Роман, – можно попросить мою жену
посидеть с Адой. Лена ветеринар, сегодня у нее выходной, мы живем в двух шагах
отсюда, она быстро придет.
– Спасибо, – обрадовалась я, –
естественно, я заплачу вашей жене за дежурство.
– Договоримся, – буркнул Роман, и
снова его лицо приняло равнодушное выражение.
Обвешавшись пакетами с едой, я ворвалась к
Кате в ординаторскую. Подруга раздавила в пепельнице окурок и устало спросила:
– Ты чего притащила?
– Все, что они обожают. Для Кирюшки
твердокопченую колбасу, слабосоленую семгу и торт, а Лизавете ее любимые
конфеты.
– Уноси все домой, – перебила меня
Катя, – потом, на Новый год, это на стол поставишь.
– Почему? – удивилась я. – Надо
же несчастных больных побаловать.
– Они пока на капельницах, –
объяснила Катя, – а потом детям придется на диете сидеть, после
отравления. Кстати, пустой пакет сока, ну тот, что Лиза выпила, ты оставила?
– Нет, выбросила в помойку, а что?
– Ничего, – вздохнула Катюша, –
теперь уже ничего, надо было упаковку на анализ послать, посмотреть, что там
внутри имелось.
– А с ребятами поговорить хотя бы можно?
– Лиза спит, к Кирюшке загляни.
Я вышла в коридор и приоткрыла дверь палаты.
– Лампа, – слабо улыбнулся Кирюшка, –
классно вышло.
– О чем ты, дружочек? – не поняла
я. – Что «классного» ты нашел в столь неприятном событии?
– Сегодня городская контрольная по
математике! – радостно воскликнул Кирюшка. – Вера Алексеевна сказала
вчера: «Если кто прогуляет, тому сразу в четверти «два» поставлю». А Лариска
Кристова ее спросила: «Что, даже больным приходить?» Верка надулась вся,
покраснела и как взвизгнет: «Всем симулянтам «банан» влеплю, даже не пытайтесь
пропустить урок. Исключение сделаю лишь для того, кто попал в реанимацию, ясно
вам, Митрофаны?» А я как раз в палате интенсивной терапии и оказался. Во
суперски вышло! Прям как по заказу получилось. Мне эту контрольную никогда бы
не решить.
– Послушай, – перебила я ликующего
дурачка, – скажи, что ты ел вчера на завтрак?
– Я не успел даже чаю попить, –
пожаловался Кирюшка, – меня Серега из постели вытолкал и как заорет:
«Скорей, опаздываем!» Умыться и то не дал.
– Значит, дома ты ничего не брал из
холодильника?
– Нет.
– А в школе чем полакомился?
– Печенье съел, потом булочку с изюмом и
один пакетик нектара выпил, второй на потом оставил.
– Сосиски в столовой не ел?
Кирюша сурово глянул на меня:
– Лампа, в нашей школе, в местном
ресторане, харчатся лишь малыши, потому что училку боятся. Она их строем
приводит и велит: «Жрать молча, иначе всему классу «два» по поведению
поставлю». Вот первоклассники и давятся, а с нами уже такое не пройдет,
старшеклассники в буфет ни ногой. Никому в голову не придет местные сосиски
хомякать, их даже дворовый пес нюхать не станет. Поняла?
– Да. А где ты взял сок, печенье и
булочку?
Кирюша помолчал, потом усмехнулся:
– Знаешь, Лампудель, тебе пора пить
танакан или стугерон. Вон наша географичка стала эти лекарства употреблять и
теперь больше не рассказывает на уроке, что Киев на Волге стоит. Ты тоже сходи
в аптеку, сейчас маразм лечат.
– Я не просила оценивать мои умственные
способности, просто хотела узнать, откуда у тебя взялся завтрак?
Кирюша захихикал:
– Маразм крепчал! Откуда, откуда – из
портфеля! Ты же мне его сама положила!
– Я?!
Кирик взглянул на меня с огромной жалостью.
