– Это односторонний взгляд на жизнь.
– Ты считаешь, он думает по-другому?
– Честно сказать? Я не знаю. Когда умер мой отец, я вцепилась в Боба, потому что он был знакомым человеком. Я считала, что он заботится о моих интересах от чистого сердца.
– Но он, как и большинство из нас, заинтересован также в финансовом успехе.
– О, я думаю, что тебя мотивируют не только деньги. У меня ощущение, что ты, как богатый человек, больше ценишь власть.
– Ты так считаешь?
– Да. Ты носишь мантию контроля над всем и каждым с видимым удовольствием.
– Да, это правда, но почему ты сказала мне об этом? – В его тоне слышалось откровенное любопытство, без всякого оттенка настороженности.
Она рассмеялась. Не могла себя сдержать. А затем рассмеялась еще громче. Когда в конце концов Кэсс справилась со своим безудержным весельем, она поняла, что на другом конце провода уже давно молчат.
– Ты слушаешь меня?
– Да. Ты закончила смеяться?
– Э… Думаю, да.
– Это для меня тоже в первый раз.
– Что?.. – растерялась Кэсс.
– То, что надо мной смеются. Даже Зефир не умеет это делать.
– О, не может быть. Ты споткнулся, упал, а твой лучший друг не смеется?
– Я никогда не спотыкаюсь и не падаю.
– И ты никогда не проливаешь соус себе на рубашку, когда ужинаешь в ресторане?
– Никогда.
– И ты никогда никого ни с кем не путаешь, что бывает очень смешно?
– Никогда.
– Ты говоришь так уверенно, будто так оно и есть.
– Я никогда не говорю того, чего нет на самом деле.
Какое самомнение!
– Даже когда ведешь переговоры о покупке недвижимости?
– Я никогда никого не обманываю.
– О… – Она занервничала. – Может быть, мне надо извиниться перед тобой за то, что я посчитала тебя смешным?
– В этом нет необходимости, но я ценю, что ты понимаешь шутки.
– Тебя.
– Я – это шутка? – спросил он странным голосом.
– Э… да.
– Объясни.
– Нео, с самого начала, как только мы познакомились, ты мною руководишь. И твой контроль простирается на самые сокровенные психологические секреты.
– Я не контролирую никакие психологические секреты, – ответил он с явным возмущением.
Кэсс снова чуть не рассмеялась, но остановила себя, сильно прикусив нижнюю губу.
– Но ведь ты только что сказал, что контроль доставляет тебе удовольствие.
– Я ослабляю его, когда это необходимо. Вчерашний день доставил неприятности нам обоим.
– Я не хочу менять свой дом для себя.
Она вообще ничего не хотела менять в доме. Кэсс прожила здесь всю жизнь и чувствовала себя прекрасно. Даже когда стала жить одна после смерти отца.
– А если бы этот наглый репортер, который взобрался к тебе на балкон, разбил бы балконные двери и проник к тебе в спальню? Он мог бы легко сделать это.
– Я думаю, что подобное не скоро повторится. А может быть, никогда.
– Ты – знаменитость. Ты можешь быть скромницей, которая редко появляется на публике, но с каждой продажей твоего альбома ты приобретаешь очередного поклонника. Их становится все больше и больше. Вчерашний инцидент может повториться, и очень скоро.
Кэсс вздрогнула, почувствовав тошноту при этой мысли:
– Даже если моя музыка достаточно популярна, все же я – не поп-звезда.
– Но ты все равно находишься в зоне риска.
– Почему ты такой настойчивый? – спросила она почти жалобно.
– Потому что это будет лучше для тебя. Я всегда стараюсь помочь людям, которые положились на меня. Кассандра…
– Увидимся на следующей неделе, – перебила его Кэсс. – Дай мне знать, если захочешь позаниматься в моей студии или у тебя в пентхаусе.
Он снова произнес ее имя, но она прервала его:
– До свидания, – и повесила трубку.
Кэсс хотела бы удивиться, когда на следующее утро, еще не успев выпить кофе, услышала звонок в дверь. Хотела, но не удивилась. Еще меньше удивилась она, когда, выглянув в окно своей спальни, увидела «мерседес» Нео.
Она уже спускалась по лестнице, когда звонок раздался снова. Нетерпеливо и резко. Нео явно не раздумывал, стоя перед дверью, может ли он побеспокоить ее в столь раннее время или нет.
Все заготовленные ею фразы возмущения мгновенно исчезли, когда Кэсс, открыв дверь, увидела перед собой Нео. Он выглядел потрясающе в своем деловом костюме, его черные волосы были уложены безукоризненно, а в глазах играли яркие зеленые огоньки.
Кэсс вспыхнула с головы до ног, и сердце ее пропустило удар. Почему же он так действовал на нее?
Нео открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыл его, когда увидел Кэсс.
– Что на тебе надето? – возмущенно спросил он после нескольких секунд молчания.
Не поняв, что его так смутило, она оглядела себя. Да, на ней был ее халат. Мягкий голубой шелк окутывал ее с тело с шеи до лодыжек более чем скромным образом. Ноги ее были босыми, но она находилась в своем собственном доме, и разве это преступление?
Подняв голову, Кэсс встретила его пронзительный взгляд, который был слишком пронзительным для столь раннего времени суток.
– Невежливо так смотреть на меня! – Кэсс казалось, будто он раздевает ее взглядом. – Я даже еще не выпила кофе, – виновато пробормотала она.
– Я на ногах уже два часа!
– Молодец. – Значит, он встал в половине шестого? Какой мазохист! – Но только нормальные люди не приходят в чужой дом, тем более без предупреждения, раньше девяти утра.
Его бровь взметнулась вверх – и это выглядело очень сексуально.
– Мы уже договорились о том, что я – ненормальный.
– И ты считаешь, что твоя экстраординарность дает тебе право быть грубым?
– И это говорит женщина, которая вчера бросила трубку?
– Я попрощалась с тобой!
– Ты отказалась по-деловому подойти к предложениям Коула.
– Может быть, я и не способна по-деловому подходить к каким-либо предложениям, но я живу одна и никому ничего не должна. И я настаиваю на том, чтобы мой дом оставили в покое. По единственной причине: я так хочу!
– Может, ты предложишь мне кофе? – Он явно хотел поменять тему разговора.
Кэсс, повернувшись, молча направилась на кухню. Нео мог последовать за ней, если хотел. Это был его выбор.
