Но даже эта мысль не смогла умерить ее жар. Кэсс никогда не испытывала такой страсти, которая, как огонь, забурлила в ее крови. Она хотела поглотить его. Она хотела быть поглощенной им. Она хотела того, чего у нее никогда не было и о чем она даже не могла мечтать…
А теперь она ощущала умелые губы, поднимавшие ее на высоту блаженства, и твердые руки, ласкавшие ее. Она вскрикивала при каждом его прикосновении.
Раздеться? Да. Надо раздеться.
Только она не могла этого сказать: ведь ей пришлось бы оторваться от его губ.
Но Нео все-таки прервал свой поцелуй.
– Нет. Пожалуйста, не останавливайся! – умоляюще простонала она.
В ответ Нео решительно отстранил ее от себя, и на лице его было такое выражение, что она задрожала.
Глава 5
Лицо Нео было мрачным, на нем не было и следа удовольствия.
– Я не должен был…
– Почему?
Ей так понравилось!
Но может, ему не понравилось? Нет, Нео явно наслаждался или прекрасно разыгрывал наслаждение.
Кэсс читала, что мужчины не изображают наслаждение. Конечно, женщины тоже не стремятся его изобразить, но порой делают это. Она ни за что не стала бы имитировать оргазм, если бы они занялись любовью! Кэсс была уверена в этом.
Нео глубоко вздохнул:
– Мы друзья.
– А разве друзья не целуются? – спросила Кэсс, почти не осознавая, что спрашивает.
– Я не знаю. У меня никогда не было женщины-друга.
– Мы в этом похожи.
– У тебя никогда не было подруги? – спросил он недоверчивым тоном.
– У меня никогда не было друга-миллиардера. Мы равны.
Не важно, были или не были у него женщины-подруги, этот мужчина знал о женщинах гораздо больше, чем она знала о мужчинах и о том, как соблазнять миллиардеров или кого бы то ни было.
– Значит, друзья не могут целоваться? – снова спросила она.
– Нет.
– Почему?
– Женщины, с которыми я занимаюсь сексом, не задерживаются в моей постели больше чем на одну ночь. Я хотел бы, чтобы наша дружба длилась дольше.
– Мы целовались, и у нас не было секса. Но почему?
– Ты такая невинная…
– А ты – нет. Кажется, это неплохое сочетание.
– Только для твоего изобретательного ума.
– Ты слишком снисходительный.
– Я реалистичный. Давай я приготовлю тебе завтрак, а ты пока оденешься.
– Ты умеешь готовить?
– Я не сразу стал богатым человеком.
– Замечательно. – Однако Кэсс не могла представить себе, какие полезные навыки он мог обрести в своей прежней жизни.
– Ты предпочитаешь холодный или горячий завтрак?
– Поджаренный хлеб с арахисовым маслом меня вполне устроит. – Кэсс взяла яблоко, направляясь к двери. – Если они сорвут хоть один листочек с моих кустов, я тебе этого никогда не прощу! – сказала она, выходя из кухни.
Кэсс надеялась, он понял, насколько это серьезно.
Нео ощущал себя так, словно кто-то очень сильно ударил его в грудь.
Он давно так ни с кем не целовался. Возможно, никогда. И он не хотел останавливаться и был не в силах остановиться. Но именно это понимание – больше, чем что бы то ни было, больше, чем знание того, что скоро придут рабочие Гири, больше, чем собственные неотложные дела, – заставило его прервать поцелуй.
Нео никогда не ощущал себя беспомощным. И всегда мог справиться с любой ситуацией. Он даже не мог вспомнить, когда последний раз, даже в таком возбужденном состоянии, он терял контроль над своими сексуальными реакциями, тем более так быстро.
Когда он прикоснулся к ее губам, он чуть не испытал оргазм, а этого никогда с ним не случалось, даже в юности! От одного поцелуя?.. Он даже не прикоснулся к груди Кассандры – маленькой, но такой соблазнительной, и вообще не дотронулся до ее обнаженной кожи. Но он этого хотел. Гораздо больше, чем успеть сегодня на свое утреннее совещание. Черт возьми!
Она тоже не притрагивалась к нему, только отвечала на его поцелуй. И поцелуй ее был неискушенным – невинно чувственным, но невероятно, восхитительно страстным! Если инстинкты не обманывали Нео, а они до сих пор никогда его не подводили, то Кассандра была девственницей….
И именно это послужило веской причиной для того, чтобы не вступать с ней в сексуальные отношения. Нео ничего не боялся, но он спал лишь с женщинами, которые знали, чего хотят, – опытными женщинами, которые не путали физическое влечение с более тонкими эмоциями. Его сексуальные партнерши обычно разделяли его взгляд на секс, но не более того. И с этими женщинами он никогда не проводил вместе целый день, даже в постели.
Нео и представить себе не мог, что станет дружить с представительницей слабого пола. У него вообще не было друзей, как однажды, с большим неудовольствием, отметил Зефир.
Так почему Кассандра так притягивала его? Нео мог сказать лишь одно: в последние несколько недель он с нетерпением ожидал уроков музыки и встречи с ней, и это стало для него полной неожиданностью. Несомненно, Кэсс нравилась ему как человек. Она была очаровательна, со всеми своими причудами и странностями.
Ему нравилось, что она общалась с ним как равная, а это мог делать раньше только Зефир. Она понимала, что это значит – не иметь детства. Она изведала горечь потери, она знала, что такое страх и голод, даже если это была жажда любви, а не пищи.
И он очень дорожил ее дружбой. И не собирался разрушать ее из-за такой эфемерной вещи, как сексуальное влечение. Не важно, что оно было всепоглощающим.
Нео нашел булочку и засунул ее в микроволновку. Ожидая, когда булочка поджарится, он набрал номер Коула.
– «Гири секьюрити», – ответил тот сразу же, после первого звонка.
– Она согласилась произвести перемены в доме, но не желает, чтобы трогали кусты.
– Это меня не удивляет.
– Не удивляет? – поразился Нео. Если бы он был на месте Гири, то он бы удивился.
– Я изучил историю дома после получения заказа. Ее родители купили этот дом, когда мисс Кассандра еще не родилась, – сказал Коул. – По размеру кустов можно сказать, что они были посажены в то время, когда дом был только что построен. Насколько я могу догадаться, кусты посадила ее мать.
– Значит, это сентиментальное воспоминание? – Нео не было знакомо это чувство. В его распоряжении было огромное богатство, но сентиментальность… Это было нечто, чего он не мог себе позволить.
– Это мое предположение, но кусты сирени являются хорошим прикрытием для воров или репортеров.
Перед мысленным взором Нео предстало лицо Кассандры, когда она покидала кухню.
