Тино разрешил ей остаться в его постели? В его семейном гнезде?
Возможно, он действительно захотел дать ей больше, чем обычно.
Или это получилось случайно? Неважно. Факт остается фактом — Тино уже дважды изменил своему неписаному правилу.
Сердце Фейт чуть не разлетелось на кусочки от боли, когда Тино заявил, что Джо нужна новая мама и Фейт на эту роль не подходит. Она боялась, что гормоны возьмут свое и она расплачется.
Две неудачные беременности не проходят бесследно. Сможет ли Тино терпеть ее перемены настроения? Ждала ли она от него понимания?
Фейт сейчас было невероятно трудно держать эмоции под контролем. И ей самой это не нравилось.
Судя по всему, Тино сам не понимает, что творится у него в душе. В одном разговоре он упомянул о том, что хочет найти себе жену, но при этом не собирается пока отпускать Фейт. А он знал, что Фейт никогда не будет его любовницей, если рядом с ним появится другая женщина. Она ясно дала это понять во время их первой встречи.
То, что они испытали прошлой ночью, было поистине незабываемо. Фейт чувствовала невидимую связь между собой и Тино каждой клеточкой своей души. Она всегда щедро делилась с ним своим теплом. На этот раз она почувствовала, что он отдает ей всю свою нежность. На ее глаза даже навернулись слезы оттого, как ласков он был с ней прошедшей ночью.
Собрав всю волю в кулак, она заставила себя выбраться из его объятий. Она не хотела быть застигнутой в постели Тино кем-нибудь из его родных, особенно Джо. Она слишком сильно любила мальчика, чтобы обрушивать на него такие новости без предварительной подготовки.
Да, он пытался свести с ней отца, но вряд ли обрадуется подобному зрелищу.
Фейт быстро приняла душ и, выйдя из ванной комнаты, замерла у скульптуры, которая стояла рядом со столиком. Безликая женская фигура протягивала руки к мужчине, который держал ребенка. Лицо ребенка также не имело ярко выраженных черт, но Фейт точно знала, что это мальчик. Как она могла не знать? Ведь скульптура была ее работой. Завершенная копия стояла у нее в студии. Женщина там имела лицо самой Фейт, а мужчина был вылитым Тео.
— Эту скульптуру купила мне мама.
Фейт рассеянно кивнула. Тино проснулся рано. Он спал очень чутко, и наверняка его разбудил шум воды.
— Тебе она нравится?
— Очень. Женщина напоминает мне Мауру.
— А…
— Кажется, будто она зовет меня и Джо в свои объятья.
— Или, наоборот, отпускает вас. — Именно такую идею Фейт пыталась; выразить в своей работе.
— Ты этого хочешь? — спросил Тино.
Фейт посмотрела ему в глаза.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты хочешь, чтобы я забыл жену и ее место занял кто-то другой?
— Что, если я скажу «да»?
— Тогда я напомню тебе, что если я когда-нибудь снова женюсь, то на сицилийке. По крайней мере, хоть это будет объединять ее с Джо.
В его глазах сначала появилась боль, затем вина, а потом все исчезло.
Фейт не сомневалась в том, что Тино сдержит обещание и не станет встречаться за ее спиной с другой женщиной. Но тот факт, что он не рассматривает ее кандидатуру на роль жены, ранил. Очень сильно. И гормоны, которые бушуют в женщине во время беременности, тут ни при чем.
— Почему ты позволил мне провести здесь ночь? — спросила она, чтобы скрыть боль, которую он причинил ей своими словами.
— Я заснул.
— Ты никогда раньше не засыпал рядом со мной.
— Все когда-то случается в первый раз.
Итак, ее худшие опасения подтвердились. Тино заснул случайно. И теперь жалеет о своей слабости. Это очевидно.
Она понимала, как тяжело сейчас должно быть Тино. Она — первая женщина, которая разделила с ним эту постель после смерти жены. Такие моменты не проходят бесследно. И Фейт была готова помочь Тино начать новый этап, если только он захочет…
— Тино…
— Мы не сможем встречаться, пока мои родители не вернутся, — сухо сказал он.
— Понимаю.
Он молча смотрел на нее, будто ожидал услышать что-то еще.
— Все в порядке, Тино.
— Мы увидимся через две недели, да? — спросил он.
— Конечно.
— Хорошо.
Он выглядел совершенно потерянным. Это было так на него не похоже.
Фейт оделась, поцеловала его в щеку и еще раз заверила:
— Все будет хорошо.
— Несомненно.
— Это нелегко для нас обоих.
— Что ты имеешь в виду? — напряженно спросил он.
— Отпускать.
— Я не собираюсь никого отпускать.
Фейт не стала спорить. В этом нет смысла.
— Увидимся, когда вернутся твои родители.
Валентино выругался и ударил по столу, у которого стояла статуя. Жена отпустит его? В этом он сильно сомневался.
Маура всегда будет жить в его сердце.
Он слишком хорошо помнил ее. Помнил то утро, когда она почувствовала недомогание. Тино надеялся, что это было сигналом новой беременности.
Но он ошибся.
Не предвидя трагедий, Тино вылетел в Грецию на деловое совещание с надеждой узнать позже о грядущем прибавлении в семействе. Пока его жена угасала, он улыбался чаще обычного и даже подумать не мог о том, что через пару часов его мир рухнет.
Мать позвонила Валентино как раз после окончания успешных переговоров и сообщила, что Мауру отвезли в больницу. Она упала с лестницы. К тому времени, когда Тино прибыл в больницу, его жена уже находилась в коме.
Впервые в жизни Тино парализовал ужас. Маура была смертельно бледна. Ее холодные руки не реагировали на его прикосновения.
Тино молил ее очнуться до тех пор, пока его голос не превратился в шепот. Первый диабетический кризис Мауры стал последним. Доктора ничего не смогли сделать, чтобы нормализовать уровень сахара в крови.
Тино не отходил от жены ни на шаг, но чуда не произошло.
Доктора сказали, что такая реакция организма нетипична. Но разве теперь это имело значение? Его жена и мать его ребенка умерла. И ничто не может этого изменить.
Тино никогда не забудет, как держал на руках плачущего сына и обещал у могилы Мауры, что никто ее не заменит.
Валентино Грисафи всегда держит данное слово.
Его роман с Фейт должен либо вернуться в прежнее русло, либо завершиться.
Третьего варианта нет.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Смирившись с вынужденной разлукой, Фейт не искала встреч с Тино следующие две недели. Они даже не перезванивались.
