– Вам, парни, не по карману мои цены, –
рассмеялась я в ответ. – Поэтому я и делаю ставку на сочинительство
сексуальных книг. Однако чихаю я на ваши мнения, – добавила я. –
Почему бы вам не оставить меня в покое?
К этому времени стол ломился от выпивки и закуски,
заказанной парнями. Мария, казалось, получала удовольствие от всего
происходящего, я же хотела побыстрее избавиться от этих подонков. Если они не
исчезнут, тогда уйду я.
Ну и вот, как только я предложила Марии оплатить наш счет и
пойти куда-нибудь в другое место, длинноволосый юнец вскочил и сказал:
– Ох, одну секунду. Мне нужно позвонить, однако я скоро
вернусь, хорошо?
– Эй, а мне нужно сходить отлить и заодно купить
газету, – воскликнул второй и последовал примеру первого. Третьему нельзя
было отказать в прямолинейности.
– Встретимся попозже. Спасибо за выпивку и
закусь, – и он возглавил массовое бегство из-за стола.
– Что же это такое? – воскликнула я. – Что
здесь происходит?
Официант подошел и рассмеялся.
– Они вас надули, не так ли?
– Что вы имеете в виду?
– Это в их стиле. Мы не можем не пускать их, потому что
они одеты, как требуют правила, даже если их одежда иногда и грязная. Но это
шайка паразитов, наживающихся за счет девушек. Сейчас я узнал вас. Вы Ксавьера,
которая недавно приехала из Штатов! Правильно?
Я утвердительно кивнула.
– Должно быть, они вообразили, что вы
миллионерша, – мягко сказал он. – Во всяком случае, они оставили вам
свой счет для оплаты.
Я была дружелюбно расположена к этому приятному пожилому
мужчине, который относился ко мне с уважением и пониманием, но затем и он
огорчил меня.
– Извините, мисс Холландер, – сказал он
двусмысленно ухмыляясь, – поскольку я был уверен, что вы за них заплатите,
я все включил в один счет.
Я выхватила счет из его руки и взглянула на него – около
семидесяти гульденов или двадцати пяти долларов; к счастью, у меня в кошельке
было достаточно денег, чтобы заплатить. Но этот урок знакомства с
паразитирующими голландскими парнями обошелся мне дорого. В хорошие старые
времена им бы это даром не прошло. Я чувствовала себя вправе вывалять этих
дешевок в дерьме с головы до ног. Да и себя с Марией тоже за то, что мы так
дешево купились.
Мы немедленно ушли, и я предложила Марии сходить в
«Парадизо» («Рай»), который когда-то служил местом сбора амстердамской богемы.
Но она сказала, что все переменилось и бар превратился в любимое пристанище
хиппи всех мастей. Мы завершили свой поход в «Шерри Бодега», пропахшем вином
трехэтажном заведении, открытом с четырех до семи вечера. Затем Мария привела
меня в дискотеку отеля «Хилтон». Велосипед являлся главной темой в оформлении
дискотеки: даже вход был выполнен в форме велосипедной рамы. Это хороший бар с
хорошей дискотекой, привлекающий хорошую публику. Мы потанцевали там с
несколькими одиночками-мужчинами, ожидавшими приключений, но, должна
признаться, большинство из них не показалось мне привлекательными. Я узнала
кое-кого, знакомого по дням моей юности и кто, как мне сообщили, был женат или
по меньшей мере был когда-то женат, а сейчас вышел на охоту. Вскоре мы покинули
дискотеку и пошли в другую – «Вум-Вум».
Хотя в Амстердаме клубы открыты допоздна, мы не получили
фантастического удовольствия от их посещения, поэтому закруглились пораньше, и
я подвезла Марию до ее дома.
Вернувшись вечером домой, я чувствовала себя подавленной –
подавленной тем, как ко мне отнеслись люди, которым я не причинила никакого
вреда, эти грубые, неопрятные и непривлекательные типы в барах и на улицах.
Голландцы, казалось, ничуть не изменились и продолжали оставаться такими же,
неуклюжими, как подростки, в отношениях с женщинами; и я сомневаюсь, что они
когда-нибудь повзрослеют и поумнеют.
Несколько следующих дней я провела дома, занимаясь чтением и
сочинительством. Я наслаждалась тишиной и покоем и в то же время скучала по
многочисленным друзьям, телефонным звонкам и вечеринкам, к которым привыкла в
Нью-Йорке.
В пятницу я опять выбралась в город и встретила Неда, чей
телефонный номер мне дали друзья в Нью-Йорке. А Нед привел меня к Лео.
Остальное вы знаете. Хоффманы и я быстро стали большими
друзьями, а вскоре мы отбыли в Париж.
Мы вернулись в Амстердам и почти месяц регулярно встречались
друг с другом. Но я все еще продолжала жить дома, что, честно говоря,
действовало на меня угнетающе. Май сменялся июнем, и мне нужна была отдушина. И
Лео с Марикой снова оказали мне услугу.
13. Ксавьера на Ривьере
Сен-Тропез на французской Ривьере!
Кем бы ни был старый добрый святой Тропез, я сомневаюсь, что
он когда-нибудь мог вообразить, что его имя украсит один из самых фешенебельных
курортов Европы.
Он был, как я выяснила, христианином-центурионом в первом
веке нашей эры. За свою веру он был обезглавлен по приказу императора Нерона,
затем его тело вместе с собакой и петухом бросили в лодку. Замысел заключался в
том, что петух и собака сожрут останки христианина… но они этого не сделали.
Лодку, обезглавленное тело, собаку и петуха выбросило на берег французской
Ривьеры. Тропез был немедленно возведен в ранг святых за мученическую кончину и
успешный вояж, а место, куда была выброшена лодка, назвали Сен-Тропез.
В начале июня Лео и Марика взяли меня с собой из Амстердама
на юг Франции, и мы провели целый месяц в доме их друзей, известной французской
свинг-пары, которую звали Марсель и Брижитт. У них была сказочная вилла в
Раматюэлле, в двадцати минутах езды от Сен-Тропеза.
Французская Ривьера, как вам известно, представляет собой
южную часть страны на побережье Средиземного моря. В нескольких сотнях миль
находится уютное княжество Монако и итальянская граница, а к югу, в море, лежат
острова Корсика и Сардиния.
Климат Лазурного Берега, отражающий все великолепие
Средиземноморья, субтропический и пользуется успехом круглый год. Трудно
поверить, что здешние места расположены на одной широте с Чикаго и Торонто!
Причиной такого контраста является сирокко, горячий ветер, дующий через все
Средиземноморье из Северной Африки и круглый год поставляющий туда горячий
воздух.
Мы приехали в Сен-Тропез до открытия «горячего» сезона,
поэтому он не был так переполнен отдыхающими, как летом. Город сам по себе
невелик и является центром притяжения для богатых умников, свингеров-владельцев
яхт и прекрасно сложенных тел любой наклонности.
В Сен-Тропезе возможно все и всякое; самое выходящее за
рамки приличия поведение не вызовет даже удивленного поднятия бровей.
Наши хозяева, Марсель и Брижитт, были изящны и приветливы.
Марсель спокойный, уравновешенный бизнесмен, в возрасте пятидесяти лет, а его
веселой жене – около тридцати восьми. Хотя они женаты давно, дети у них
появились довольно поздно – мальчик пяти и девочка двух лет.
