Я вывела пехотинца на улицу. Мы не долго искали подходящую
скалу, на которую он смог опереться. Мне не хотелось трахаться с ним, но, я
должна была как следует отсосать его. Ощущая выпирающий из брюк член, я
расстегнула ширинку. Член с готовностью выпрыгнул на свободу. Я даже позволила
ему снять с меня блузку и пощупать груди. Он прижал свой пенис к ним, а кончик
его уже блестел и был мокрым, настолько он был возбужден. Я сказала, чтобы он
откинулся назад и расслабился. Встав перед ним на колени, я тихонечко взяла в
губы кончик его члена. Он становился все больше, и я потратила много времени,
покусывая легкими поцелуями основание, головку и пенис по всей его длине.
Каждый раз, когда я целовала его этими быстрыми, легкими поцелуями, он стонал
он наслаждения. Затем я дотянулась до его промежности, чтобы добраться до яиц,
и также хорошо поработала с ними. Он держался за мои плечи, и я ощущала
судороги, бегущие по его члену, а когда он задрожал по-настоящему, принялась за
дело всерьез.
Через минуту после того, как я начала сосать его член,
слегка покусывая то место, где он был обрезан, я почувствовала его спазмы, он
был готов спустить у меня во рту. Он так и сделал, а его яйца распухали и
отвердевали, когда я пальцем нажимала на его промежность, ощущая его оргазм как
руками, так и ртом.
Когда все было кончено, он рассмеялся и несколько раз
поцеловал меня в благодарность за то, что я для него сделала. Он признался, что
еще ни разу не был с женщиной и хотя ему хотелось бы трахнуться со мной, для
него эти моменты были самыми сильными ощущениями в жизни, и он надеется
как-нибудь встретиться со мной и потрахаться, как следует.
Я сказала, что не против преподать ему хороший урок, зная,
конечно, что этого никогда не случится. Одно упоминание о такой возможности
сделало его счастливым.
Когда я вернулась в дискотеку, Мустафа уже искал меня. Он
совершенно не расстроился, когда я ему поведала о случившемся. Он, по всей
вероятности (и слава Богу!), не был одним из тех ужасно ревнивых марокканцев.
Он знал, что это был мой каприз и мне нравится помогать и сострадать молодым парнишкам,
хотя сама я и не испытала оргазма.
Я с Мустафой этой ночью снова трахалась, на той же самой
скале, когда клуб закрылся и все разошлись. Советую когда-нибудь попробовать
марокканцев на скалах. Очень освежает!
По ночам мое желание секса на Иль. дю Леван было
экстравагантным. Днем же мне даже не хотелось о нем думать. Странно!
Я составила расписание для отдыха, поставив задачей ложиться
спать рано, а вскакивать в семь с половиной утра. Мне нравилось сидеть на
террасе с записями и диктофоном и работать над книгой. Около десяти часов я
завтракала, а потом шла на пляж.
На Иль дю Леван есть только один песчаный пляж, да и то
грязный, поэтому я привыкла ездить в Лес Пьеррес Плате, что значит «плоские
скалы» или, буквально, «каменная платформа». С того момента, как входишь в Лес
Пьеррес Плате, ты должна полностью раздеться, а если нет, то можно ожидать
выходок со стороны какого-нибудь истового нудиста. Однажды утром на скалах
появился незнакомец в плавках, которого немедленно атаковали истошными воплями.
– Убирайся прочь! Соглядатай! Сними одежду или уматывай
отсюда! Никогда не приходи сюда!
То же самое случится и с отдыхающими на байдарках, полностью
одетыми, которые невольно замедляют движение, чтобы поглазеть на нудистов,
валяющихся на солнце. Я не могла вообразить, насколько агрессивны могут быть
любители природы, пока собственными глазами не увидела, как один из нудистов
забрасывает лодку камнями. Им все прощается, им даже можно изливать свой гнев
на находящихся поблизости одетых людей.
Несмотря на это, на всем нудистском острове царит очень
непринужденная обстановка, которой я не встречала нигде в мире. Почти мгновенно
каждый становится тебе другом, и вся нудистская колония походит на одну большую
счастливую семью. Если у кого-то есть бутылка вина или кока-колы, он
обязательно поделится ею. Если же рядом проходит мороженщик (полностью одетый,
кстати), люди угощают друг друга его товаром. И еще они всегда убирают за собой
бутылки, обертки и другой мусор. Никогда не видела на острове мусор или хлам.
Мне нравился остров, там у меня было несколько приятных
моментов, и, без всякого сомнения, он помог мне расслабиться. Но я не смогла бы
оставаться там все лето. Думаю, что я слишком непоседлива для такого тихого и
мирного места. А возможно, и потому, что мои отношения с Хоффманами и с Фредой
не были безоблачны. Я была счастлива, когда возвратилась в Сен-Тропез.
20. Прощание со свингом
По возвращении на виллу в Раматюэлле обстановка все больше
накалялась. Время, проведенное на Иль дю Леван, было омрачено вспышками
непонимания, агрессивности и истерии у всех нас четверых. И дела не улучшились,
отчасти из-за упрямых и глупых замечаний Фреды. Полное отсутствие у нее чувства
юмора заставляло Лео и меня лезть на стену, поскольку мы оба природные шутники.
В конце концов она выходила из себя от наших шуточек. Должна также признаться,
что, возможно, и ревновала ее к Лео и Марике, потому что они приняли ее в свой
круг, как и меня, и, полагаю, что мое «я» было этим в какой-то степени
ущемлено.
Я уже упоминала, что свинговые сцены все меньше привлекали
меня. Я стала проводить много времени в одиночестве у себя в комнате, и если
случалось приводить домой партнера, я, честно говоря, не хотела делить его с
Лео, Марикой и Фредой, которые, словно специально в это время сидели дома.
По крайней мере одним хорошим свойством в наших отношениях
была честность. Мы никогда не пытались провести друг друга, и я никогда не
лгала им. Однако наши отношения не были счастливыми, и я реагировала на это.
Я ушла из Раматюэлля на пару дней, когда встретила Андреаса,
по-настоящему привлекательного мужчину из Межеве, лыжного курорта во
Французских Альпах. Он оказался богатым швейцарским банкиром. (Позднее вы
встретитесь с ним на страницах этой книги.) Мне захотелось провести с ним
какое-то время и узнать поближе – без того, чтобы делить его с кем-нибудь,
поэтому я переехала к нему на пару дней в отель «Библос».
Вернувшись к Лео и Марике, я не была готова к столь резкой
перемене обстановки. Лео явно чувствовал себя не в своей тарелке и с трудом
произнес то, что должен был. Но он встал, взглянул на меня и начал говорить
твердо и не повышая голос.
– Ксавьера, мы хотим, чтобы ты покинула этот дом. И чем
раньше, тем лучше.
Мы смотрели друг на друга, но я ничего не сказала. У Лео,
очевидно, было еще что-то, поэтому я села и стала ждать продолжения.
– Ты не лояльна по отношению к нам. Возможно, в твоей
жизни не было настоящих друзей. Когда они у тебя есть, у тебя есть корни в
жизни. Надо беречь эти корни и охранять свою дружбу. Мы приехали сюда вместе,
потому что хотели быть вместе, а ты исчезаешь на несколько дней. Ты отказалась
от нас, ты отвергла нас. Ты слишком долго жила по своей воле и привыкла все
делать по-своему. Понимаешь, все, что мы здесь делали, делалось по твоему
выбору, а не по нашему. Ты никогда не обращала внимания на наши заботы. Ты
просто решала, чем мы все будем заниматься, независимо от наших чувств и
желаний.
