Мы были в идиотском положении, поэтому не могли пригласить
его опрокинуть с нами стаканчик-другой, но зато, от всего сердца поблагодарили
и пообещали отплатить сторицей при следующей встрече.
Мы больше не увиделись, но если, дорогой сэр на красном
«рено-12» 1972 года, вам придется читать эти строки, мы снова благодарим вас.
Если жена до сих пор не верит в ваше алиби, представьте ей доказательство в
печатной форме!
23. Возвращение Ларри
В течение всего времени, пока я находилась в Европе, я
приглашала приехать ко мне старого дружка Ларри, но дела не позволяли ему.
По-своему я скучала по его обществу – он был моим большим и преданным другом в
Нью-Йорке – и я, естественно, хотела увидеться с ним снова. Наконец, в начале
июля, он смог вылететь и провести со мной целых три недели. Это была его первая
поездка в Европу, и, полагаю, я была взволнована точно так же, как и он.
К этому времени я ощущала себя чуть ли не уроженкой
Сен-Тропеза и была хорошо подготовлена, чтобы стать его гидом и переводчицей.
Мы с Ларри целыми днями валялись на пляжах, исследуя их, попивая напитки в кафе
и разъезжая по окрестностям в арендованном «фольксвагене». Вечерами я знакомила
его с достопримечательностями французской кухни, позднее мы возвращались в нашу
комнату и уже на свой манер практиковались во французской кухне. В конце концов
мы два месяца не были вместе, и у нас было достаточно времени, чтобы наверстать
упущенное. Что мы и делали!
Некоторые дни мы практически все время проводили на пляже,
возвращаясь в гостиницу только для полуденного часового отдыха (ложились в
постель, это точно, но очень редко спали!), а затем снова шли на пляж.
В другие дни мы объезжали некоторые укромные уголки в
городе. Например, старая церковь, ставшая музеем, где размещается хорошая
коллекция живописи, в том числе и работы импрессиониста Анри Матисса, приемного
сына Сен-Тропеза конца прошлого столетия, есть и сельские пейзажи Мориса
Утрилло. Замечательно также собрание мраморных скульптур и бронзовых статуй.
Ларри был в восхищении от морского музея, который является частью средневековой
цитадели. Помимо морских пейзажей и различных диковинок, мы были заворожены
моделями парусников и пароходов. С цитадели открывался великолепный вид на
сверкающее в лучах солнца Средиземное море и покрытые лесами вулканические
сопки Эстерель и Маурес.
Дни текли прекрасно. Пляжи, лодки, тела – все это возбуждало
Ларри, и, поскольку это так много значило для него, я словно бы тоже все это
переживала заново. Как всегда, люди были гостеприимны и дружелюбны, и Ларри с
трудом привыкал к той разительной перемене, которую он испытал в один день,
покинув громадный безликий Нью-Йорк и очутившись в Сен-Тропезе, где его
встретили как старого и давно потерявшегося друга.
Я познакомила его с Лео, Марикой и Фредой, и мы даже
пообедали с Хоффманами, как я и надеялась. Это был хороший вечер, и, наверное,
он помог понять, до какой же степени они мне нравились. Хорошо, что у нас
состоялся душевный разговор, и мы расстались под впечатлением его. Ежедневное
общение иногда слишком трудно регулируется на ранних стадиях дружбы, и
возможно, пытаясь убыстрять события, мы разрушаем что-то очень редкое и ценное.
Однако пройдя сквозь неурядицы и непонимание, мы сейчас,
кажется, находились на вершине нашей дружбы. Лео и Марика скоро собирались
уехать из Сен-Тропеза, я и Ларри тоже. Они решили закатить в Раматюэлле
отвальную вечеринку, и, безусловно, мы были в числе приглашенных. Я знала, что
это будет больше, чем обычная вечеринка, и сомневалась, что захочу делить Ларри
с кем-нибудь во время свинга, потому что все это время ревниво наслаждалась им
сама. Я знала, что и Ларри не нравятся массовые оргии. Но мы с удовольствием и
охотой пошли. Боже, какая была ночь!
Я сама уже написала об этом фантастическом свинге, но когда
Ларри, Серебряный Лис, решил несколько месяцев назад написать книгу «Моя жизнь
с Ксавьерой», я позволила ему использовать эту историю, так что не буду
повторять ее здесь. Достаточно сказать, что эта оргия не походила ни на одну, в
которой я участвовала. Ларри и я чувствовали себя очень близкими, мы кричали,
стонали, смеялись и безумствовали на протяжении многих часов.
24. Направление на пентхауз
Можно вообразить себе, что открыть роскошный отель и казино
на югославском острове коммерчески так же выгодно, как, к примеру, открыть
кошачий отель на Файр Айленд. Возможно, место выбрано хорошо, но рынок
ограничен.
Однако игра против правил это именно то, чем занимается Боб
Гуччионе, издатель журнала «Пентхауз», и его клуб «Пентхауз Адриатика на
острове Крк (да, именно так пишется и произносится название этого острова –
Кррррррк!) предназначен для привлечения игроков самого высокого класса из
Соединенных Штатов и Европы.
Место здесь превосходное: укрытое от ветров и стихии
побережье с пляжем, «всегда купающимся в лучах солнца.
Боб пригласил меня приехать на открытие клуба, в котором
помимо меня должны были принять участие люди, способные повлиять на привлечение
игроков, рыскающих по всему миру в поисках объекта, достойного приложения их
усилий.
Остров Крк упрятан в северной части Адриатического моря.
Добраться сюда не очень легко. Ларри и мне пришлось лететь на восток через
северную Италию до Венеции, а затем до Триеста. А уже оттуда на машине мы
пересекли югославскую границу.
В конце нашего изнурительного путешествия, которое включало
переправу на остров на пароме, нам оказали прием, все чаще практикующийся в
отелях в наши дни. Нам было отказано в комнате. Потребовались звонок Гуччионе и
вмешательство одного из его помощников, чтобы мы получили шкаф для белья, в
котором должны были жить. Не зря они вывесили надпись: «Без животных», потому
что, поверьте мне, там негде было даже поместить кошку, не говоря уже о
«кошечке».
Шкафы оказались маленькими для наших чемоданов, поэтому
значительная часть пожиток валялась кучей на полу. В большинстве комнат стояли
односпальные кровати, а стенки были настолько тонкие, что малейший храп был
слышен на любой из них. Все это не могло не беспокоить нас. И не только это. По
комнате нельзя было пройтись, чтобы не наткнуться на стул и не своротить со
стола всякие безделушки. Впервые я ночевала в подобном отеле, который числился
как «первоклассный».
Однако рекреационная зона отеля была великолепной и
полностью возмещала все недостатки жилых помещений. Огромное лобби было
роскошно обставлено, а потолок очень высок. Два бассейна – один внутри, а
второй – снаружи – были олимпийских размеров и оборудованы саунами. Фасад отеля
поражал красотой белого камня, который нельзя найти в Средиземноморье, и
великолепно вписывался в синеву моря и голубизну неба.
Сады, украшенные скульптурой, тоже производили впечатление;
над ними, очевидно, изрядно поработали; их происхождение можно объяснить только
за счет дешевой рабочей силы. Для спортсменов имелись теннисные корты, а для
прочих – сказочная страна развлечений – столы для игры в пул, кегельбаны и
игральные автоматы.
