Однако, моим фантазиям наступил конец, их прервало облако.
Да, это так – вершина горы была покрыта облаками, и мы въезжали в них,
ввинчиваясь все выше и выше, с упрямым Андреасом за рулем. Внезапно долина
исчезла в полосе тумана, а бриз стал предвещать «ораж» – местный шторм. Мы очутились
на высоте двух тысяч метров над уровнем моря на медленно исчезающей дорожке,
которая по ширине могла пропустить только одну машину и которая заставила меня
испытывать неприятные эмоции.
Я почувствовала себя еще хуже, когда Андреас,
вознамерившийся доставить меня на самую вершину горы, обхватил рулевое колесо
добела сжатыми руками.
Пытаясь скрыть свой страх под улыбкой бравады, «я приказала
себе забыть о том, что сильный ветер может сдуть нас вниз или же дождь может
смыть. Андреас пытался развеять мои страхи рассказом о совершенной тормозной
системе и очень низкой передаче, при которой двигатель работал сильно, хотя мы
и двигались медленно. И о четырех ведущих колесах, которые позволяли машине
выкарабкиваться из опасности, даже если два из них будут пробуксовывать.
Его убежденность помогла. Но не очень сильно.
Джип был открыт для стихии и приближающийся дождь пугал
меня, я дрожала в своем тонком летнем платье. Мой швейцарский банкир медленно
замораживал все мое естество. Чем выше мы забирались, тем холоднее становилось,
наконец, мы добрались до пояса эдельвейсов, цветов, которые растут на верхних
склонах Альп.
В любой момент я ожидала появления из тумана Джули Андерс со
своими лучшими песнями из диска «Звуки музыки». Вместо этого мы получили «Капли
дождя падают мне на голову».
В конце концов дорога совершенно исчезла, мы погрузились в
мокрый, мягкий торф и стали пробиваться сквозь него. Я вспомнила дни, когда
пробиралась в «лендровере» по Южной Африке сквозь густые кустарники. В ту
поездку джип тоже ехал по девственной территории.
Должна сказать, я предпочитаю совершенно иную девственную
территорию, и когда дело доходит до карабканья на пики, то мне больше нравятся
те, которые кончаются оргазмом.
Все же я чувствовала симпатию к джипу, которому мы вручили
наши судьбы, и к дорогому упрямому Андреасу, который хотел доставить меня на
вершину горы, даже если она убьет его – тут я быстро сменила ход своих мыслей.
В конце концов я не могла больше сдерживаться.
– Поедем обратно, Андреас, – взмолилась я. Дождь
уже лил, как из ведра, и мне очень хотелось писать. Возможно, от страха.
Как только я сказала это, Андреас нажал на тормоза, джип
пошел юзом, бесконтрольно. Я услышала чей-то крик. Кричала я! И мы
остановились.
– Я должна пописать, – робко сказала я.
– Тогда давай!
К этому времени я уже могла оценить комичность ситуации.
– А может быть, не стоит, – хихикнула я. –
Зачем смешивать свои золотистые соки с бесцветной дождевой альпийской водой?
При этом мы оба расхохотались, и по мере того, как
напряжение исчезало, Андреас расслаблялся. С помощью дроссельной заслонки и
тормоза он развернул джип на 180 градусов, и мы отправились в обратный путь – к
цивилизации, дискотекам и смывным туалетам.
Обратно ехали осторожно, но и тогда колеса скользили, и
однажды мы даже застряли. Мало-помалу дорога стала улучшаться, и когда мы
вынырнули из облаков и попали на главную дорогу, ведущую в город, я
поблагодарила свою счастливую звезду. Я была смелой гостьей и отчаянной
пассажиркой.
Дорога была очень ухабистой, и я пошутила, что ее вполне
можно использовать для самодеятельных абортов, если есть подходящая кандидатура
для испытания.
Он сказал, что будет иметь это ввиду.
Мы припарковали наш забрызганный джип перед отелем «Мон
Блан» и потащились к дверям, напоминая двух водяных крыс после наводнения.
Мы сходу направились в ближайший туалет, где я вздохнула с
чистой, ничем не омраченной радостью, опорожняя мочевой пузырь. Затем,
поскольку мы были мокрыми с головы до ног, Андреас предложил сходить в сауну и
на массаж.
Его постоянный массажист, Нантель, приветствовал нас. Ему
было около двадцати шести лет; мускулистое тело, перевитое мышцами, было, как у
быка. Он устроил нам хорошую встряску, которая полностью сняла напряжение.
Затем мы с Андреасом пошли поразвлечься в сауну. Все эти
кувыркания по горной дороге возбудили меня, а крепкие пальцы Нантеля еще больше
настроили на любовь.
Конечно, я читала книги, в которых секс происходит в сауне
или в парной, и позвольте сказать вам, что он просто невозможен без подготовки,
как бы сильно вы не желали его. Причина – сильная жара – не позволяет мужчине
удерживать эрекцию долгое время. Это каким-то образом связано с
кровообращением.
Не скажу, чтобы Андреас не старался, как в старые
студенческие времена. Мы провели время, ныряя в холодный душ, чтобы сохранить
ему эрекцию и тем самым получить удовольствие от секса.
Наконец нам повезло, член Андреаса принял хорошую спортивную
форму; я встала на нижнюю из двух скамеек, а Андреас стоял на полу. Из-за его
высокого роста член был на уровне моего влагалища. Согнув колени, я опустилась
на него. Я чувствовала, как пот Андреаса струится по моему телу и смешивается с
моим.
Однако долго это не продолжалось. Член Андреаса потерял
твердость как раз в самый интересный момент. Опять потребовались холодные
водные процедуры и опытное поглаживание, чтобы вернуть член к жизни. Потом мы
бросились обратно в сауну и сразу же занялись делом.
На этот раз мы не теряли время даром. Я уложила Андреаса
спиной на скамейку и уселась на него.
Нам приходилось «ковать железо, пока горячо», поэтому я
ездила на нем вверх и вниз, как старая дева на огурце. Потные и скользкие, мы
шумно возились, производя хлюпающие, всасывающие звуки, которые были так же
сексуальны, как и само траханье. В считанные секунды он кончил с сильными
мучительными спазмами, что меня окончательно вывело из равновесия. Я ездила на
нем подобно наезднику из родео, пока он не превратился подо мной в жидкую,
вязкую массу.
Очевидно, мы наделали много шуму, потому что в этот момент
Нантель открыл дверь, чтобы посмотреть, все ли с нами в порядке. Я увидела, что
его спортивные шорты оттопыривались из-за эрекции, и заподозрила, что он
наблюдал за нами.
К этому времени я была настолько мокрой, что могла бы обслужить
весь экипаж «Катти Сарк» после трехмесячного плавания. Поэтому я покинула
Андреаса с тем, чтобы он пришел в себя, и подошла к Нантелю завершить массаж.
Быстрый душ, и вот я уже лежу на спине, а Нантель втирает чудесную ароматную
мазь в мое тело и между ног; вот уж там-то смазка была совершенно не нужна.
Я протянула руку, расстегнула молнию на его шортах и
извлекла наружу его короткий, но необыкновенно толстый член.
В свое время я видела толстые члены, но эта прелесть была
похожа на ствол дерева. Когда Нантель потянулся, чтобы заняться массажем моих
грудей, я положила голову на бок и взяла в рот его член. Он был настолько
толст, что я с трудом вместила его.
