Короче, она ему сказала, что если он будет возбуждать свою
пиписку, то ослепнет, а также, что любовный акт с женщиной сразу же приводит к
беременности.
Не удивительно, что бедный парнишка: 1. Боялся женщин, 2.
Отреагировал на высказывания матери о женском поле проявлением повышенного
интереса к представителям своего пола. 3. Высшее достижение, которого добилась
его фанатичная мать, это его повышенный интерес к самосексу – с пятнадцати лет
он онанировал четыре-пять раз в день.
Он просыпался утром и первым делом хватался за свой член. Во
время ленча он пробирался в свою машину и онанировал второй раз и так далее.
Для него это не было шуткой – каждый оргазм сопровождался приятными ощущениями
и гораздо большим чувством вины. Все-таки он не ослеп и ему даже не нужно
носить контактные линзы!
Все это я узнала от знакомого психиатра, который
придерживался либеральных взглядов и был достаточно здравомыслящим, чтобы
направлять ко мне пациентов, когда он чувствовал, что его усилия тщетны – даже
за сто долларов за один прием!
– Ксавьера, – сказал он мне, – этому парнишке
абсолютно необходимо потрахаться – он живет в совершенно фантастическом мире,
созданном журналами для девочек.
– О, следует ли мне подыскать ему девочку? –
сострила я.
– Нет, серьезно, может быть, ты встретишься с ним и
продемонстрируешь свое мастерство?
– Ты имеешь в виду мою хирургию открытого сердца?
– Нет, – рассмеялся он, – я имею в виду, что
ты одолжишь ему на время свою вишенку.
Несмотря на мой шутливый тон, я хотела, чтобы Лео и Марике
стало ясно, что я была настроена очень серьезно насчет того, чтобы избавить
парнишку от рукоблудия и приучить его к более подходящим отверстиям.
– Как он выглядел? – захотела узнать
Марика. – Он был симпатичный или нет?
– Когда не нервничал – а это было чаще всего – он был
весьма привлекательным пареньком, – ответила я. – Ростом около шести
футов, стройное приятное тело, темные волосы и зеленые глаза и, как позднее я
узнала, хороший длинный член.
Марика захлопала в ладоши, а Лео рассмеялся по поводу ее
энтузиазма насчет хороших длинных членов.
Я знала, что они ожидают от меня страшного в своих
подробностях рассказа о том, как я избавила этого несчастного малыша от его
девственного несчастья, но нет, я вынуждена была признаться: все, что я делала
для него (а он получил самую лучшую оральную помощь, которую человеческое
существо может вытерпеть без опускания в первые секунды), ему не помогло.
– Член вставал и становился твердым, а когда доходило до
дела, он сникал, несмотря на все, что я с ним вытворяла, – сказала я своим
друзьям. – Бедняжка не мог удержать его стоячим, даже если бы его жизнь
зависела от этого.
– Я рад, что твоя жизнь не зависела от этого, –
пошутил Лео.
– Помолчи, Лео, – сказала Марика, горя нетерпением
услышать кульминацию моей истории. – Дай Ксавьере досказать, что же
все-таки произошло.
– Ничего не произошло, – сказала я.
– Бу-у-у-у-у, – прогудел Лео.
– Нет, в самом деле… – настаивала Марика.
– Ничего не случилось, – сказала я ей, – в
этом-то вся и штука. Бедняжка хотел поиметь меня, и временами его пенис
выглядел вполне жаждущим, но где-то между головкой его члена и его головой
нарушилась коммуникация.
– Ну и что ты в конце концов сделала? – спросила
Марика, все еще ожидая счастливого завершения этой истории.
– Я отослала его домой, – ответила я, – со
строгими инструкциями не возбуждаться, оставить в покое свой член (за
исключением мочеиспускания) на две недели минимум. Для него обязательны постные
воскресенья, понедельники и вторники, и если он хоть раз вытащит своего
поросенка, то пусть не трудится даже подходить ко мне. Я не захочу его видеть.
Я не намерена соревноваться с его любимой подружкой – пятерней.
– Не могу поверить, что парень удержался после десяти
лет приятного злоупотребления самим собой, – сказал Лео с долей иронии.
– Перестань перебивать Ксавьеру, – попросила
Марика, – я хочу дослушать историю до конца.
– Я тоже, – сказал Лео. – Мне она нравится, я
могу переложить ее на музыку, она уже имеет хороший бит.
Мы все рассмеялись. Это, была весьма забавная идея.
– Ну и вот, – сказала я, – почти с точностью
до минуты прошли две недели и зазвонил телефон. Это был он.
– Хэлло, Ксавьера, это Ролло. Помнишь меня? –
спросил он.
– Конечно, помню. Как ты себя чувствуешь?
– Могу ли я приехать завтра в два часа дня?
– Это зависит от тебя, – сказала я
улыбаясь. – Ты выполнял мои инструкции?
– Клянусь, да. Я даже пытался не трогать его, когда
мочился, – проговорил он, стараясь сохранить в голосе дружелюбие и
небрежность.
Я поверила ему.
На следующий день звонок раздался ровно в два часа.
Насколько же это был другой Ролло! Он явился в голубых в обтяжку брюках и
голубом свитере, и я почувствовала, что он сгорает от желания. Он ворвался в
комнату и пронесся мимо меня, как сорвавшийся с привязи козел. Он казался
уверенным в себе и, едва успев бросить мне «привет», в какие-то десять секунд
разделся догола.
– Эй, не спеши, – осадила я его. – Давай
сначала немножко подразнимся.
– Подразнимся! Подразнимся? А что это такое, черт
побери! Две недели я лез на стенку. Если бы ты только знала, как мне трудно
удержать свои руки… И, вероятно, без толку, – сказал он раздраженно.
– Что ты имеешь в виду? – спросила я.
– Психиатр считает, что из этого ничего не
выйдет, – обиженно надув губы, сказал он. – После того как я ему
рассказал, как провалился в последний раз после часа бесплодных попыток, он
утверждает, что мне никогда не удастся спустить в тебя.
– Послушай, Ролло, давай кончим болтать и приступим к
делу.
Я разделась, подошла к нему и проверила его член. Он был
даже больше, чем в прошлый раз. Я все прикинула и решила не трогать его руками.
Я просто слегка прикоснулась к нему языком и взяла его в рот. Это напоминало
сосание горячей сосиски. Я могла чувствовать, как он вибрирует, и в тот момент поняла,
что победила. Этот врач-недоносок, возможно, и был большим специалистом по
головам, однако по хвостам экспертом была я. Ролло был слишком возбужден для
всяких тонкостей, поэтому я только быстро погладила его по животу и внезапно
уселась на его член. На этот раз он и не собирался скисать. Я проехалась на нем
и раз, и два, и три и могла ощущать, как он сотрясается и дрожит, приближаясь к
оргазму. Тогда я легла на него сверху, крепко прижавшись к нему всем телом и
раздвинув ноги, чтобы полностью контролировать его. Я прижала его плечи к себе
и стала целовать. Его ресницы трепетали, и я ощущала, как внутри него
зарождается новое, сильное движение.
