– Она появилась у нас отеле с ведром живых
угрей, – вспоминал он. – И к нашему ужасу стала играть в любовь с
этими созданиями… глотать их и трахаться с ними.
– Ох, Ксавьера, – усмехнулась Инга, – это
было невероятно. Она глубоко засовывала их в вагину, вытаскивала обратно,
ласкала, облизывала головки и хвосты, а затем обернула их вокруг своего тела
так, что была скрыта сплошной копошащейся массой скользких угрей. На следующий
день она их убивала и поедала.
Да, вот это блюдо!
– Каждый раз, когда эта девица получала свежую партию
угрей, – продолжала Инга, – она выступала в частном доме или на
сцене. Если людям хотелось посмотреть, как она занимается любовью с животными,
они могли проехаться к ней на ферму! Она делала все, но номер с угрями был для
нее самым любимым.
Я не очень была опечалена известием, что сейчас этой
фокусницы не было в городе; она уехала в Стокгольм на съемки порнофильма. С
угрями, естественно. Но зрелища подобного рода не возбуждают меня. К тому же
мне никогда не нравились дары моря.
После обеда (в конце которого были поданы сказочные датские
десерты) Инга отвезла нас в «Клуб 25», невзрачно выглядящее, но пользующееся
успехом секс-заведение.
В качестве пролога (или, как выражаются в театре, перед
поднятием занавеса) выступила пара лесбиянок, которая наглядно
продемонстрировала публике многочисленные способы мастурбации.
После них одна девица, полногрудая, чувственная красавица,
засовывала себе вовнутрь самые невообразимые предметы: сначала одну свечу, а
затем еще одиннадцать. Последнюю она зажгла, и я стала ожидать, не затянет ли
кто-нибудь песенку «Со счастливым днем рождения».
Потом в ход пошло все, что попадало под руку – вибраторы,
огурцы, бананы, сигары. Одновременно свободной рукой она так молотила по своим
грудям, будто они были ее личными врагами и даже заставила помощницу связать их
узлом. Ее сценическое имя было «Мазохистка Мэйси».
Следующей была такая сценка: маленькая женщина (позднее
выяснилось, что она мужчина), одетая в кожаные штаны, лифчик «бикини» под цвет
штанам и высокие кожаные сапоги, вышла на подмостки и попросила публику принять
участие в том, что будет происходить.
Она (он или оно) в конце концов продемонстрировала член, а
выбранный из публики зритель стал сильно, почти до крови бить ее по заднице. У
нас захватило дух, потому что трудно было представить, что это тощее маленькое
существо сможет вынести такое тяжелое наказание.
Я наблюдала представление без каких-либо сильных эмоций. Но
когда наступила очередь следующего (и последнего) номера, он по-настоящему
завел меня. До этого вся сексуальная возня на сцене выполнялась устало
выглядевшими скандинавскими блондинками и блондинами. Представление завершал
прелестный юноша с оливковым цветом кожи, великолепно сложенный, с длинными до
плеч волосами. Он творил любовь с гибкой, длинноногой девушкой. Она обвилась
вокруг его тела ритмичными движениями, которые совпадали с тактами играющей
где-то за сценой музыки – «Героической» (эротической?) симфонией Бетховена.
Их вращения, изменяемые позы, изящные промежуточные движения
великолепно сочетались с музыкой. То, что происходило на сцене, не было просто
траханьем; это был сексуальный балет. Их тела двигались в такт с нарастающим
темпом музыки, набирали скорость по мере наступления финала, а при последних
звуках этого музыкального шедевра юноша судорожно забился в оргазме.
Зрелище так завело меня, что нужно было что-то делать. Юноша
буквально оросил всю сцену, и я поняла, что все это не было игрой, как часто
практикуется в подобных шоу. Этот юноша не притворялся. Он был сексуальным
музыкантом.
Я была так возбуждена, что не могла больше ждать. Он вышел
из-за кулис, хорошо одетый с каким-то отрешенным видом. Я приблизилась к нему и
прошептала по-английски:
– Это было великолепно, сэр. У вас что-нибудь осталось
для меня на сегодняшний вечер?
Он вопросительно взглянул своими огромными карими глазами, и
тут я заметила в его облике что-то восточное. Во время представления я не
очень-то обращала внимание на его лицо.
– Как вас зовут? – спросила я. – Откуда вы
родом? Могу сказать, что, благодаря вам, вечер не прошел для меня даром.
Я путалась в мыслях и словах. Со мной это случается, когда я
очень возбуждена и не знаю, как поступить в данной ситуации.
– Меня зовут Рашид, – ответил он мягким низким
голосом.
– Так вы индиец? – спросила я. Он возмущенно
посмотрел на меня.
– Разве я похож на индийца? Я родом из Западного
Пакистана! Конечно, я могу еще выступать сегодня вечером. И буду, – сказал
он со странной усмешкой. – Но, к сожалению, не с вами. Мне нужно ехать на
пароме в Мальме для участия в еще одном секс-шоу.
Двужильный парень! Я спросила его, почему он так напряженно
работает.
– Здесь, в Копенгагене, сейчас не очень много работы, а
мне нужны деньги. Но, возможно, мы встретимся на этой неделе. Вы здесь с
родителями или друзьями?
– С друзьями, – ответила я.
– Не думаю, чтобы вашим друзьям еще раз захотелось
увидеть это шоу, но, возможно, вы не откажетесь проехаться со мной?
– Не думаю, что могу так внезапно бросить друзей.
– Безусловно. Я отлично понимаю вас.
– Хорошо, я спрошу… узнаю, как они собираются провести
остаток вечера.
Я подошла к Хендрику и Инге, которая оглядывала Рашида с
более, чем зрительским интересом, и объяснила, что, возможно, выкину номер и
отправлюсь с Рашидом на гастроли в Швецию. Не возражают ли они?
– Отнюдь нет, – великодушно сказал Хендрик. –
Развлекайся в свое удовольствие.
– И насладись этим прелестным юношей, – добавила
Инга, многозначительно подмигнув.
Рашид предупредил, что нужно торопиться на паром, но мы
успели вовремя и через двадцать минут пересекли пролив и находились уже в
Швеции.
44. Лебединый танец
Как только паром пришвартовался в Мальме, мы бегом
направились в театр, где должен был выступать Рашид. Мы успели туда как раз,
чтобы присутствовать при примечательной любовной сцене, исполнителями которой
были девушка и белоснежный лебедь с очень длинной шеей. Занавес открылся: на
сцене, на тахте, в застывшей позе лежала прекрасная девушка. Здесь же был
лебедь, которого она вскоре начала ласкать, нежно прижимая его голову к своему
животу и постепенно поднимая ее выше, к груди. Затем лебедь начал пощипывать ее
за мочки ушей, как это делают любовники. Лебедь, естественно, не может целовать
клювом, но со стороны все это очень напоминало поцелуи.
Девушка был полностью одета. Внезапно она встала и с помощью
лебедя начала выполнять странный и обольстительный стриптиз, в ходе которого
лебедь помогал ей снимать одну часть туалета за другой. Сначала она сняла
длинные перчатки, и лебедь бережно взял их в клюв и отложил в сторону. Она
расстегнула платье и выступила из него; лебедь тоже отложил его в сторону.
Затем она опустилась и легла на спину, а лебедь с быстротой и легкостью
опытного продавца нижнего дамского белья точным движением клюва снял с нее
бюстгальтер.
