– Послушай, – сказала я, – знаю, что для тебя
это все в новинку и ты немножко нервничаешь. Если ты чувствуешь, что тебе нужно
время привыкнуть, я тебя не заставляю, честно.
– Да что ты, нет, мне это нравится. Ты чистенькая, как
только что выпавший снег, и я ничего неприятного не почувствовал. В самом деле,
я хотел бы еще попробовать…
– В следующий раз. Ты меня разогреешь посильнее и тогда
попробуешь на вкус мои соки.
– Я попробую еще…
Его голова опять нырнула вниз, но я вытащила ее.
– Нет, – сказала я. – Для первого урока пока
достаточно. Сейчас забирайся на кровать и я покажу тебе, что такое ласкать
головой. Я буду указывать, как и что, поэтому не торопись и не пытайся изойти у
меня во рту. Жаль будет напрасно потраченных усилий и времени.
Я стал целовать его в шею, затем перешла к соскам, которые,
как и у большинства тинейджеров, были очень чувствительны. Я сосала их и
ощущала, как они твердеют у меня во рту.
Спускаясь с поцелуями, я добралась до члена, который в
готовности ожидал меня.
Я уже готовилась взять его в рот, как вдруг остановилась. У
Марти было только одно яичко.
Я поняла, что он почувствовал мое замешательство и знал его
причину.
– Ты заметила? – спросил он.
– Да.
– Ну и что ты думаешь об этом?
– Это… О'кей!
Мы затряслись в порыве безудержного смеха. Мы катались по
постели в приступе неуправляемого, идиотского веселья, который, казалось,
продолжался вечность и грозил нам икотой.
Я прервала смех внезапно и одним движением полностью взяла
его член в рот.
От неожиданности Марти чуть не подпрыгнул до потолка. От
восхитительной неожиданности, как он позднее признался мне, но все же
неожиданности. Я делала с ним, все что знала и умела: обволакивала головку
мягкой стороной языка, шершавой поверхностью водила по всей длине, а щеки работали
наподобие доильного аппарата.
Одновременно я мастурбировала себя. Я знала, что он скоро
кончит, и хотела, чтобы финал был хорошим.
Когда я почувствовала первые признаки наступающего у него
оргазма, я позаботилась и о своем.
Как только я приняла сигнал, тут же вытащила член изо рта и
уселась на него; член вошел в меня, как промасленный поршень в цилиндр,
полностью и без всякой задержки, с первого раза. Глубоко. Я перехватила его как
раз, когда он кончал, дала ему несколько резких толчков вверх и вниз и сперма
хлынула в меня, а мой собственный оргазм, как током, пронизал с ног до головы.
Это было короткое, но чудесное траханье как для Марти, так и для меня, за
которым, как я надеялась, последуют еще многие.
Мы лежали на спине усталые и просто наслаждались наступившей
тишиной, приходя в чувство. Молчание нарушил Марти.
– Вас, наверное, интересует это? – спросил он.
– Что?
– Ну, почему у меня одно яичко?
– Нет.
– А хотите узнать, почему?
– Только если сам захочешь рассказать.
– Примерно год тому назад одно из яичек стало расти и
сделалось в три раза больше нормального. Конечно, я сразу же пошел к доктору. Я
был в ужасном состоянии. Врач сказал, что нечего волноваться, это случается, а
потом яичко принимает нормальные размеры; иногда, правда, редко, оно полностью
рассасывается, исчезает. Он сказал, операция не нужна и, хотя не очень приятно
прожить всю жизнь с одним яичком, это не повлияет на потенцию и я смогу стать
отцом. Так какого черта… если с одним яичком можно сделать то же самое, что с
тремя или четырьмя.
После этого объяснения мы опять потрахались.
Невероятно, но будучи юношей, Марти мог хорошо
контролировать себя и трахаться на протяжении нескольких часов, а именно это и
было мне нужно. Когда эпопея кончилась, он обмяк и сказал, что выдохся.
Возможно, это было потому, что я использовала его во многих
позах. Я поступаю так с мужчинами, у которых члены, как у Марти, не очень
велики. Мужчине с большим пенисом не нужны различные позы для получения
глубокого проникновения. Но член среднего размера должен немножко покрутиться и
поработать, если я хочу получить то, что хочу. Разнообразие поз, кроме того,
дает разные виды трения. Помогает подушка под задом; хороши позы по-собачьи или
же когда мужчина стоит на коленях, а ноги женщины находятся у него на плечах.
Марти был знаком только с одной, одобренной миссионерами
позицией (для тех, кто не знает, что это такое, объясню: женщина лежит на
спине, ну а дальше все понятно), и работал так, будто боролся за место в
Олимпийской команде по траханью.
Когда он свалился в изнеможении, то искренне извинился.
– Слишком много, Ксавьера, – сказал он,
запыхавшись. – Для парня, который трахался в жизни всего четыре раза по
минуте, по типу сунул-вынул-и-пошел, это даже слишком много.
В следующие несколько недель я приложила максимум усилий,
чтобы сделать мужчину из этого неоперившегося птенца.
49. Акапулькские впечатления
Незаметно для меня и Марти пролетели две недели. Днем мы
загорали или путешествовали в компании Терри, а ночью путешествовали в моей
постели, но уже без его приятеля. Марти был более чем готов получить диплом с
отличием об окончании Академии Ксавьеры Холландер.
Он заслужил похвальные грамоты за сноровку и заслуги в
области изобретательности, стойкости и энтузиазма, а также Большой Специальный
Приз за увеличение как артистичности, так и качества эрекции. (Хотя многие люди
считают, что эрекция мужчины не может меняться, это не так. Я заметила, что у
молодых мужчин, если они регулярно занимаются сексом, после некоторого перерыва
увеличивается пенис не столько в длину, сколько в ширину.)
Сейчас он уже мог иметь в среднем около трех оргазмов за два
часа и гораздо лучшую эрекцию, чем раньше. Упражняя и разрабатывая его
прекрасную вещицу ежедневно, я лелеяла и холила ее, как это делает заботливый
садовник со своей любимой летуньей.
Сейчас Марти уже не был неуклюжим, сомневающимся в себе
пареньком; это был сильный, веривший в силу своего члена мужчина. И он был
готов доказать это в любое время, в любом месте и, подозреваю, с кем угодно.
Мы взяли напрокат лодку-катамаран, такую же как в Нассау, за
восемь долларов в час, выходили в море навстречу палящему солнцу и дрейфовали
часами, овеваемые прохладным ветром, а над нами в грациозном танце кружились
чайки. Вдали виднелась береговая линия Акапулько – скалы, пляжи, отели,
играющие дети. Рай земной!
Мы снимали купальные костюмы, ложились на дно и занимались
любовью. Марти стал другим человеком. Он мастерски владел собой и реагировал на
каждое движение моего тела с опытностью планериста, искусно использующего природные
воздушные потоки.
