Через минуту я открываю глаза и смотрю на Кая. Он не оборачивается, но я чувствую: он знает, что я за ним наблюдаю. Музыка становится медленной и негромкой. Его грудь поднимается и опускается; ресницы невероятно длинные и черные, такого же цвета, как волосы.
Кай прав. Я никогда не слышала, чтобы так исполняли эту песню.
ГЛАВА 14
На следующий день на работе мы все сразу замечаем, когда в комнату входят чиновники. Как костяшки домино одна за другой падают на игровой стол, так головы присутствующих одна за другой поворачиваются в сторону двери сортировочного центра. Сегодня чиновники в белых униформах пришли ради меня. Все знают это, и я знаю, но все-таки я не ждала их. Я отодвигаю свой стул и встаю, встретившись с ними взглядом поверх перегородок, которые разделяют наши кабинки.
Пришло время моего теста. Они кивают мне, чтобы я следовала за ними.
И я иду с бьющимся сердцем, но с высоко поднятой головой в маленькую серую комнатку с единственным креслом и несколькими столиками. Когда я сажусь, в дверях появляется Нора. Она кажется немного взволнованной, но посылает мне ободряющую улыбку перед тем, как обратиться к чиновникам:
— Могу ли я чем-то помочь?
— Нет, благодарю вас, — отвечает седовласый чиновник, который выглядит значительно старше остальных двоих. — Все, что нам нужно, мы принесли с собой.
В полном молчании они устанавливают необходимое оборудование. Тот, кто отвечал Норе, по-видимому, старший по званию. Остальные двое, обе женщины, действуют умело и спокойно. Они прилаживают датчики у меня за ухом и под воротником блузки. Я молчу, даже когда гель, которым они дезинфицируют кожу, вызывает жжение.
Женщины отступают назад, и старший устанавливает небольшой экран на столе напротив меня.
— Вы готовы?
—Да, — отвечаю я, надеясь, что мой голос звучит ровно и чисто. Распрямляю плечи и кажусь от того немного выше. Если я буду держаться так, будто ничего не боюсь, может быть, они поверят мне? Хотя датчики, которые они прикрепили к моему телу, смогут донести до них правду о моем состоянии — спасибо учащенному пульсу.
— Тогда можете начинать.
Первое задание — сортировка по номерам — легкое, для разогрева. Это справедливо. Они как бы дают мне размять ноги, прежде чем приступить к выполнению более напряженной гонки.
По мере того как я сортирую номера на экране, Превращая хаос в порядок и выявляя закономерности, мое сердце начинает биться ровнее. Я перестаю удерживать в памяти множество разных вещей — поцелуй Ксандера, поступок отца, любопытство относительно Кая, беспокойство за Эми в мюзик-холле, путаницу в моих мыслях и то, кем мне нужно быть и кого мне нужно любить. Я отпускаю их всех на волю, как ребенок отпускает на волю связку воздушных шариков в первый день в начальной школе. Они улетают от меня, яркие, танцующие на ветру, но я не слежу за ними и не пытаюсь вернуть их обратно. Только когда я освобождаюсь от всего, что меня тревожит, я могу работать наилучшим образом и оправдать ожидания руководства.
— Отлично, — говорит старший чиновник, подсчитав очки. — Просто отлично. Спасибо, Кассия.
Женщины-чиновницы снимают с меня датчики. Встречаясь со мной взглядом, они улыбаются мне; теперь их уже нельзя обвинить в пристрастии. Тест окончен. И похоже, что я его сдала.
— Это было удовольствие, — говорит седовласый чиновник, обращаясь ко мне через столик. Я встаю, пожимаю его руку и руки обеих женщин. Интересно, ощущают ли они поток энергии, который проходит через меня? Кровь в моих жилах полна адреналина, и вместе с тем я чувствую облегчение. — Исключительная демонстрация возможностей процесса сортировки.
— Благодарю вас, сэр.
По пути к двери он в последний раз оборачивается ко мне и произносит:
— Мы будем следить за вашими успехами, юная леди.
И закрывает за собой металлическую дверь. Она издает громкий, жесткий звук — звук финала. Прислушиваясь к наступившей тишине, я вдруг понимаю, почему Кай не любит выделяться. Это странное чувство — знать определенно, что чиновники теперь будут внимательно за мной наблюдать. Их внимание ко мне подобно этой двери — вещь реальная и тяжелая, будто из бетона, вполне может придавить.
В тот вечер, когда у Эми происходит Банкет обручения, я ложусь спать рано и быстро засыпаю. Сегодня моя очередь прикреплять датчики для записи снов. Надеюсь, они получат информацию о сновидениях абсолютно нормальной, здоровой семнадцатилетней девушки.
Но во сне я снова сортирую для чиновников. Появляется экран с изображением Эми, и я собираюсь направить ее в резервуар подбора пар. И застываю. Руки останавливаются. Мозг отказывается работать.
— Есть проблемы? — спрашивает седовласый чиновник.
— Я не знаю, куда ее направить, — отвечаю я.
Он смотрит на экран с лицом Эми и улыбается.
— А-а. Здесь нет проблемы. Вы дали ей свой медальон, не так ли?
— Да.
— Она принесет в нем на Банкет свои таблетки, как это сделали вы. Просто скажите ей, чтобы она приняла красную таблетку, и все будет в порядке.
Внезапно я оказываюсь на Банкете. Пробираюсь сквозь толпу девочек в платьях, мальчиков в костюмах и родителей в будничной одежде. Поворачиваю их, отстраняю, толкаю — делаю все для того, чтобы заглянуть в их лица, потому что все здесь одеты в желтое, и лица расплываются, как в тумане. Не могу сортировать. Я ничего не вижу.
Разворачиваю еще одну девочку.
Не Эми.
Пытаясь догнать девочку с грациозной походкой, нечаянно выбиваю поднос с тортом из рук официанта. Поднос падает на пол, торт разваливается на куски, как земля отваливается от корней растения.
Не Эми.
Толпа редеет, девочка в желтом платье стоит одна перед пустым экраном. Эми.
Она чуть не плачет.
— Все в порядке! — кричу я ей, с трудом прокладывая путь через множество людей. — Прими таблетку, и все будет хорошо!
Глаза Эми расширяются. Она вынимает мой медальон. Достает зеленую таблетку и быстро кладет ее в рот.
— Не эту! — кричу я, но слишком поздно. Она берет синюю таблетку и тоже кладет в рот.
— Красную! — ору я, расталкивая последнюю группу людей, чтобы пробиться к ней.
— У меня нет красной, — говорит она, повернувшись в мою сторону. Теперь она стоит спиной к экрану и показывает мне открытый пустой медальон. Ее глаза печальны. — У меня нет красной таблетки.
— Возьми мою, — говорю я, стремясь помочь ей во что бы то ни стало. Я не буду сидеть пассивно. Достаю свой контейнер, отвинчиваю крышку и кладу красную таблетку в ее руку.
— О, спасибо, Кассия, — говорит она. Подносит ко рту. Я вижу, как она глотает.
Все в комнате застывают на месте. Все смотрят на нас, на Эми. Как подействует на нее красная таблетка? Никто этого не знает, кроме меня. Я улыбаюсь. Я знаю: таблетка спасет ее.
