Книга Обрученные, страница 34. Автор книги Элли Каунди

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Обрученные»

Cтраница 34

— Сегодня утром восхождение отменили из-за погоды.

— Правда?

Восхождение — единственный вид летнего активного отдыха, который категорически нельзя проводить при неподходящей погоде. Даже плаванием можно заниматься в закрытом бассейне. У Эми удрученный вид.

— Я должна была предвидеть это. Но почему он не передал как-нибудь тебе медальон сегодня утром? Он знал, как это важно. Я же ему все объяснила.

Хороший вопрос. Но я не хочу портить Эми настроение в ее праздничный день, не хочу заставлять ее беспокоиться.

— Я думаю, он передал медальон Аиде, чтобы та отдала его кому-нибудь из моих родителей, — говорю я, стараясь, чтобы голос звучал беспечно. — Или он отдаст его мне завтра на восхождении.

— Не беспокойся, — говорит Ксандер. На этот раз он смотрит прямо на меня, и его слова разрушают тот маленький барьер, который готов был возникнуть между нами. — Каю можно верить.

ГЛАВА 15

На следующее утро я иду к остановке аэропоезда. Воздух легкий и бодрящий. Ночной холод совершил то, что было не под силу вчерашнему дождю: воздух стал свежим. Новым. Солнце, которое светит сквозь остатки облаков, разрешает птицам петь. И они поют. Оно разрешает мне вбирать в себя свет, и я это делаю. Кто бы позволил угаснуть чему-то столь прекрасному, как свет?

Это чувствую не я одна. Кай находит меня, стоящую среди других перед инструктором, как раз когда тот начинает говорить, и вкладывает медальон а мою ладонь. Я чувствую прикосновение его пальцев, и, по-моему, он не убирает их чуть дольше, чем это необходимо.

Кладу медальон в карман.

«Почему здесь? — думаю я с легким трепетом. — Почему не отдать мне его дома?»

Я рада, что одолжила его Эми, но рада и тому, что получила обратно. Этот медальон — единственное, что осталось мне от моих бабушки и дедушки, и я клянусь никогда больше не выпускать его из рук.

Я думала, что Кай подождет меня, чтобы вместе начать восхождение, но он этого не делает. После свистка инструктора Кай, не оглядываясь, исчезает в лесу, и только что возникшее у меня теплое чувство растворяется в воздухе.

«Ты получила обратно свой медальон, — напоминаю я себе. — Что-то возвращается».

Кай совершенно исчезает за деревьями впереди меня. «Что-то теряется».

Тремя минутами позже, одна в лесу, я достаю медальон из кармана, чтобы убедиться, что все в порядке, и вижу, что Кай отдал мне не мой медальон, и какой-то другой. Он похож на мой — золотой, с крышкой, которая захлопывается и открывается, но это совершенно точно не мой артефакт.

Внутри по кругу буквы — С, В, Ю, 3 — и стрелка, Которая вращается, указывая острием на эти буквы. Я не думала, что людям со статусом «Отклонение от нормы» разрешено иметь собственные артефакты... Он дал его мне нарочно? Или по ошибке? Что мне делать: отдать ему эту вещь или ждать, пока он мне что-нибудь скажет?

Слишком много секретов в этом лесу, думаю я и вдруг улыбаюсь, радуясь солнцу.


— Сэр! Сэр! Лон упал. Кажется, он покалечился!

Инструктор ругается сквозь зубы и смотрит на вершину холма, куда забрались только мы с Каем и этот мальчик.

— Вы двое, стойте там и отмечайте всех, кто будет подходить, ладно?

Он сует мне в руки датапод и, прежде чем я успеваю что-нибудь сказать, устремляется вместе с мальчиком вниз.

Я думаю о том, что нужно сказать Каю о необходимости обменяться артефактами, но меня вдруг что-то останавливает. Не знаю почему, но мне захотелось оставить у себя эту таинственную крутящуюся стрелку в ее золотой коробочке. Хотя бы на день или два.

Вместо этого я спрашиваю Кая:

— Что ты делаешь?

Его рука двигается, изображая на земле кривые и палочки, очертания которых кажутся знакомыми. Вспышка синих глаз в мою сторону.

— Я пишу.

Ну, конечно. Вот почему знаки кажутся знакомыми. Он пишет рукописным шрифтом, с наклоном. Как буквы на моем медальоне. Я видела раньше образцы такого шрифта, но не знаю, как его воспроизвести. Этого никто не знает. Мы можем только печатать. Мы могли бы попробовать изобразить буквы, но чем? Приспособлений для ручного письма давно не существует.

Но, наблюдая за Каем, я понимаю, что можно самим сделать такие приспособления.

— Как ты этому научился? — Я не решаюсь сесть около него: в любой момент кто-то может выйти из-за деревьев, и мне надо будет ввести его имя и датапод. Стою как можно ближе к Каю. Он морщится, и я понимаю, что стою как раз посередине фразы, которую он пишет. Делаю шаг назад.

Кай улыбается, но не отвечает. Продолжает писать.

В этом разница между нами. Я умею сортировать, то есть отбирать по определенным признакам. Он умеет творить. Он может писать слова, когда захочет: вдавливать палочкой в землю, чертить на песке, вырезать на коре деревьев.

— Никто не знает, что я это умею, — говорит Кай. — Теперь я знаю твою тайну, а ты — одну из моих.

— Только одну? — спрашиваю я, думая о стрелке, которая вращается в золотом футляре.

Кай снова улыбается.

Капли вчерашнего дождя висят на лепестках диких цветов. Я макаю палец в воду и пытаюсь пивать на гладкой зеленой поверхности широкого листа. Но это трудно и неудобно. Мои руки привыкли печатать и не умеют рисовать буквы. Много лет, со времени учебы в начальной школе я не держала в руках кисточки. Вода чистая, и я даже не вижу свои буквы, но все равно знаю, что они написаны неправильно.

Кай макает палец в другую каплю и выводит на Листе блестящее «С». Кривая у него получается ровной и грациозной.

— Будешь меня учить? — спрашиваю я.

— Не собирался этого делать.

— Мы многого не собирались делать из того, что потом сделали, — напоминаю я ему. Снизу слышатся внуки ломающихся под ногами веток. Кто-то идет к нам. Мне отчаянно хочется заставить его дать мне Обещание до того, как кто-нибудь появится здесь и момент будет упущен. — Мы не собирались учить наизусть стихи, или писать руками, или... — Я обрываю себя и повторяю вопрос: — Будешь учить меня?

Кай не отвечает.

Мы больше не одни.

Несколько человек вышли на вершину, и по стонам, которые доносятся снизу, можно понять, что инструктор с группой Лона тоже недалеко. Я должна занести в датапод имена пришедших и отхожу от Кая. Оглянувшись, вижу, что он сидит, сложив руки, и не отрывает взгляда от окрестных холмов.


Выяснилось, что Лон будет жить — его травма не опасна. После того как инструктор разобрался с мелодрамой вокруг ранения, оказалось, что Лон просто чуть вывихнул лодыжку. И все-таки инструктор предупредил нас, чтобы мы шли вниз медленно.

Мне хочется спускаться вместе с Каем, но он присоединяется к группе, которая помогает инструктору транспортировать Лона к подножию холма. Удивляюсь, зачем инструктору надо было тащить Лона на вершину после его травмы, но потом слышу, как он говорит Каю что-то о квоте и о том, что иначе за ним начнут следить. Слышать это странно, хотя я знаю, что инструкторы тоже должны отчитываться перед вышестоящими чиновниками.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация