Джеймс не шевелился.
Лили непроизвольно затаила дыхание, а секунды стремительно шли на убыль.
Ровно через минуту Алессандро скрутил Джеймса, схватив его за руки, повернул лицом к выходу и выставил за дверь.
Все это произошло в мгновение ока, когда никто еще не успел опомниться, и, повинуясь тихому слову Джиорджио, Лили и Ханна вернулись на кухню.
— Да… — протянула Ханна, и в голосе ее прозвучало благоговение.
Через пять минут двери кухни распахнулись и вошел Алессандро и направился прямо к Лили.
— Ваша смена закончена… на сегодняшний день.
Она с тревогой взглянула на него:
— Нет, еще не закончена.
— Я сказал, закончена! — Он развязал на талии тесемки ее рабочего фартука, затем снял с ее головы колпак. — Пойдем!
— У меня есть работа…
— Я освобождаю тебя от нее.
— Ты меня увольняешь?
— Нет.
— Я соберу свою сумку.
Они вышли из ресторана, и Алессандро указал ей на свой автомобиль:
— Садись в мою машину! Сомневаюсь, что ты сегодня что-нибудь ела, и я тоже голодный.
В этот поздний час на улице было мало машин, и Лили не заметила, куда они едут, пока Алессандро не остановился возле своего дома.
— Зачем ты привез меня сюда?
— Ты хочешь поужинать в многолюдном ресторане?
Нет, ей совсем этого не хотелось.
— Мы приготовим что-нибудь поесть, выпьем по бокалу вина…
— А затем ты отвезешь меня домой.
— Как ты захочешь.
— Хорошо, — просто сказала она.
На его кухне у обоих возникло некое чувство товарищества. Им предстояло вместе приготовить ужин. Лили взяла яйца, сыр, помидоры, пряности и приготовила вкусный омлет, пока Алессандро занимался салатом. Это была простая пища, которую они съели за кухонным столом, заедая ее хрустящим хлебом и запивая белым вином.
Алессандро снял пиджак, галстук, расстегнул верхние пуговицы на рубашке и закатал рукава.
«Он сейчас совсем другой, — задумчиво отметила Лили. — Расслабленный, совсем не похожий на мужчину, который выставил из ресторана зарвавшегося Джеймса около часу назад».
— Я не заметила никаких царапин и синяков, — тихо сказала она, встретив его веселый взгляд.
— Мне больше не нужно пускать в ход кулаки.
— Несомненно, были случаи, когда у тебя не было другого выхода.
— Это старая история.
— Не хочешь рассказать?
Алессандро откинулся на спинку стула:
— У меня был период жизни, которым я вряд ли могу гордиться.
— Ты выживал, — тихо сказала Лили.
— Сомнительными средствами.
— Неужели ты кого-то убил?
— Своими собственными руками — нет.
«Но мои товарищи истекали кровью у меня на глазах, и я ничем не мог им помочь. Скорая помощь приехала слишком поздно, не успев их спасти…»
— Сколько лет тебе было?
— Десять с половиной.
«Значит, он прекрасно запомнил, когда это было, если сказал — с половиной».
— Ты жил с приемными родителями?
— Я был третьим ребенком. Там были другие дети. И в тринадцать лет я решил сам зарабатывать себе на жизнь. Начал скитаться по улицам, спал где придется.
— Сколько тебе было лет, когда тебя взяли к себе Джузеппе и Софи?
— Пятнадцать, почти шестнадцать.
— А как ты жил до этого?
— Любопытствуешь, Лили?
— Просто интересуюсь, — поправила она, встретив его взгляд.
— Я увлекался компьютерами. Я умел их чинить, и вскоре мне начали платить за их ремонт.
— И ты таким образом привлек к себе внимание Джузеппе?
— Да.
Сердце ее сжалось от боли, когда она представила себе, как трудно ему приходилось. То, что он ей рассказал, было лишь верхушкой айсберга. Он ничего не сказал ей о страхе, который, возможно, был его постоянным спутником. О необходимости быть ловким, проворным, об умении жестоко драться, чтобы защитить себя и свое скудное имущество.
Ни один ребенок не заслуживал такой участи.
— Наверное, ты не нуждаешься в моем сочувствии, — наконец сказала Лили. — Поэтому я не высказываю его тебе. Вместо этого скажу, что безмерно восхищаюсь тем, что ты смог изменить свою жизнь и преуспеть, вопреки всему.
— Ты можешь остаться у меня, — тихо сказал Алессандро.
— Пожалуйста, не проси меня об этом! — Лили направилась к своей сумке. — Сейчас я вызову такси.
— Такси не годится, — сказал Алессандро, взяв ключи от машины.
Лили не знала, что сказать ему. Алессандро остановился возле ее дома, она быстро вышла и добежала до двери:
— Спасибо.
— Я провожу тебя до твоей квартиры.
— Все будет в порядке.
Но Лили едва сдерживала эмоции, представляя себе брошенного ребенка, каким он тогда был, и то, что ему пришлось пережить.
Холл был пустым, и Лили вызвала лифт, мысленно молясь о том, чтобы лифт подошел прежде, чем слезы хлынут из ее глаз.
— Тебе не надо подниматься со мной.
Алессандро не сказал в ответ ни слова. Он зашел в лифт вместе с ней и нажал кнопку:
— Дай мне твои ключи.
Он взял ключи из ее рук, вышел вместе с ней из лифта и открыл дверь квартиры.
Лили быстро заморгала, когда слеза скатилась по ее щеке и застыла в уголке губ.
Слабая надежда, что это останется незамеченным, мгновенно испарилась, когда Алессандро, закрыв за ними дверь, приподнял ее лицо:
— Ты плачешь, Лилиана?
— Ресница попала в глаз.
— Конечно, — тихо сказал он, вытерев предательскую каплю пальцем, затем склонил голову и приник к ее губам.
Эта нежная чувственная ласка успокоила ее. Алессандро провел пальцем по ее щеке:
— Я тебе позвоню.
Глава 10
Четверг оказался тяжелым днем. Лили отработала двойную смену и вернулась домой совершенно разбитая. Лежа в постели, она вспоминала прошедший день… Девушка-практикантка Эмми расплакалась, когда Кристо, не сдержавшись, отругал бедняжку за то, что та медленно работает. Он сказал, что она никогда не станет шеф-поваром, если не сможет быстрее шевелиться.
Джиованни, надо отдать ему должное, уладил ситуацию, попросив Лили присматривать за девушкой.
