Тут надо дать некоторые пояснения. Римму
наняли в дом, когда забеременела Маргарита Михайловна, девочка была привезена
Львом Яковлевичем из деревни и только-только получила паспорт. Конечно, никто
Римму к младенцу не подпускал, мать сама ухаживала за сыном, домработнице
поручили черную работу, но девушка искренне полюбила симпатичного малыша, и к
тому времени, когда Павлик пошел в школу, между прислугой и сыном хозяев установилась
прочная дружба. Сколько раз Римма покрывала мальчика! Маргарита Михайловна была
строга, она полагала, что детей надо держать в строгости, и охотно пускала в
ход ремень. Наказав отпрыска, она лишала его ужина и отправляла в кровать.
Павлик не очень расстраивался – он великолепно знал, что около полуночи, когда
родители крепко заснут, в детскую осторожно войдет Римма с тарелкой и начнется
пир. А еще Краминову-младшему плохо давался русский язык, Паша писал с
чудовищными ошибками и не умел внятно составить даже самое простое предложение.
Римма же, несмотря на образование, полученное в деревенской школе, явно
обладала литературным даром. Угадайте, кто вплоть до десятого класса сочинял
для мальчика доклады?
Любовь к Павлу Римма сохранила на всю жизнь,
хозяин платит ей тем же чувством. Но на людях, даже при членах семьи,
домработница редко забывает про церемонное «вы» и отчество, наедине же она
зовет Краминова Павлушей и обходится с ним по-свойски.
– Ну-ка глянь, – приказал
Павел, – где перстень, который отец подарил матери на семьдесят лет?
– Со здоровенным изумрудом? –
уточнила Римма. – Платина и бриллианты?
– Именно так, – кивнул хозяин.
– В укладке, наверное, лежит.
– Его нет, – сухо ответил Павел.
– Совсем? – изумилась Римма.
– Наполовину, – обозлился Краминов. –
Поглупей чего спроси!
Домработница начала просматривать коробочки.
Украшения содержались в идеальном порядке. Рубины прятались в красных
шкатулках, гранаты в бордовых, жемчуг покоился в белых атласных мешочках,
сапфиры в голубых. Все находилось на своих местах, вот только отсутствовал
ларчик колера молодой травы, в котором лежал тот самый дорогой перстень.
– Украли! – ахнула Римма.
– Не пори чушь, – оборвал ее
Павел. – Драгоценности, как видишь, в сейфе, свободного доступа к ним нет.
– Комбинацию цифр знают дети, –
напомнила домработница. – Да и Светлане она была хорошо известна.
Павел хмуро глянул на Римму.
– Я знаю, что ты недолюбливала мою жену,
но нужно думать, прежде чем говорить. Зачем брать тайком то, что и так
принадлежит ей? Сама знаешь, сколько раз я уговаривал Свету надеть украшение, а
она отказывалась.
– Верно, – признала Римма, – ей
оно к чему, а вот Олег с Нютой…
– Нет, – зашипел Павел, – дети
тут ни с какого бока! В особенности Олег. Не станет же парень носить женское
кольцо!
Римма покачала головой. Павел умный бизнесмен,
но порой он демонстрирует детскую наивность.
– Здоровенный изумруд в окружении
немаленьких бриллиантов, да еще в платиновой оправе, легко продать, –
рискнула предположить домработница. – Перстень обалденных денег стоит!
Павел стукнул кулаком по сейфу.
– Бред! Ни Олегу, ни Нюте деньги не
нужны, они могут с карточки любую сумму снять.
– Давно перстень испарился? – решила
уточнить Римма.
Краминов сел в кресло.
– Я хотел, чтобы Светлана надела его на
юбилей Романа Дягилева. Жена, конечно же, стала сопротивляться, но я заставил
ее примерить кольцо, вот тогда в последний раз его и видел.
– Вроде Света в люди без побрякушек
пошла, – Римма попыталась вспомнить давние события.
– Верно, – вздохнул Павел, –
кольцо велико оказалось, даже с большого пальца соскакивало! С той поры я сейф
не открывал, а сейчас подумал… Последний подарок… Короче, решил изумруд с женой
в гроб отправить…
– Такую дороговизну! – ахнула Римма.
– А его нет, – не обращая внимания
на ее возглас, довершил Павел. – Испарился вместе с коробкой. Кто спер?
– Олег, – вырвалось у Риммы. –
Сам знаешь, сколько денег он на баб тратит!
– Прекрати, – поморщился
хозяин. – В нашей семье воров нет! Это прислуга или… или… или…
– Кто еще? Дома гостей практически не
бывает, – резонно заметила Римма, – поломойки шифра не знают. Камера!
Мы про нее забыли, а она же прямо на железный шкаф направлена. Посмотрим запись
и увидим вора.
– Техника не работает, – буркнул
Павел, – отключена. Ступай в гостиную, я сейчас вернусь. Никому в доме ни
слова! Непременно сам разберусь, ты не вмешивайся.
Римма спустилась в комнату, где терпеливо
ждала агентша. На душе у домработницы было гадко. Теперь, когда Римма узнала
про отключенную камеру, она потеряла последние сомнения: Олег – вор…
– Почему вы заподозрили сына
хозяина? – удивилась я.
Римма встала, открыла окно в сад и печально
ответила:
– Говорят, господь отдыхает на детях
гениев, а у нас внуки кривые получились. Павел весь во Льва Яковлевича пошел, в
отца. Он очень талантливый, бизнес с нуля поднял. А Олег… Да что там говорить!
Ничего делать не умеет. Знаешь, где он трудится?
– Теряюсь в догадках.
– У папочки на фирме, – скривилась
Римма.
– Не вижу ничего странного. Многие
родители устраивают детей к себе, отпрыски вникают в тонкости дела, а затем его
наследуют.
– Может, и так, – закивала
Римма, – но Олегу по барабану работа, он на службу к полудню прикатывает.
Отец в семь стартует, идет по коридору – по мобильному в каждой руке, он по
двум сразу болтает, третий в кармане звонит. А Олежек после одиннадцати из
спаленки, потягиваясь, выходит, кофеек неспешно попивает. Конечно, если домой
прибывать в три утра, рано не вскочишь.
– Бывают люди-жаворонки, а бывают
совы, – подначила я Римму, – у Олега график на ночь сдвинут.
Домработница с треском захлопнула окно.
– Не смеши! Олег по клубам шляется, баб
снимает. Ничего хорошего от Краминовых не взял, весь в мать!
– Разве Светлана гуляла? – удивилась
я. – Только что я слышала обратное: она из дома не высовывалась.
