Луиза усмехнулась.
– У входа Настя сидит, она там главная.
Каролина при ней язык прикусывает, ее забота – кофе варить и в переговорную
подавать.
– Но сейчас девушка одна.
– Наверное, Анастасия отлучилась на пару
минут, – предположила спутница.
– Все равно непонятно, отчего Каролину не
увольняют.
Луиза закатила глаза.
– Она кое-кому нравится.
– Ясно, – кивнула я.
– Вам сюда, – сказала моя
сопровождающая и бесцеремонно толкнула дверь.
Я вошла в комнату, увидела худенькую девушку в
белой блузке и прочитала на бейджике имя Сандра. Нет, вот это уж точно
псевдоним.
– Чем могу помочь? – тихо спросила
сотрудница.
– Меня зовут Евлампия Романова.
Внезапно Сандра стала пунцово-красной и начала
лихорадочно комкать лист бумаги.
– Господин Краминов меня
предупредил, – залепетала девушка, – сказал, что вы придете… просил
никому тут не говорить… Олег пропал! Но я не знаю, куда он поехал… И про Полину
тоже… Если кто-то сказал, что мы дружили, он врет, врет, врет!
Из глаз девушки внезапно брызнули слезы.
– Вы успокойтесь, – попросила
я, – всех дел-то – ответить на пару вопросов.
– Я ничего не знаю.
– Давно здесь работаете?
– Ничего не знаю! – впала в еще
большую истерику Сандра. – Люди врут. У меня с Олегом ничего не было! Он
мне не нравится и никогда не нравился! Очень уж пафосный! Он был…
– Почему «был»? – резко перебила я
дрожащую, как заячий хвост, собеседницу. – Хотите дать мне понять:
Краминов-младший умер?
– Нет! – отшатнулась Сандра. –
Ничего я не знаю!
– Даже время найма на работу не помните?
– Нет.
– А как ваша фамилия?
Сандра заморгала.
– Что?
– Фамилию назовите, – нежно
попросила я. – Вот моя, например, Романова. А ваша?
– Попова, – очень тихо ответила
Сандра.
– Замечательно. Уже намного лучше,
наметился прогресс, налицо положительная динамика – ваша память проясняется.
Может, теперь отчество назовете?
– Петровна, – пролепетала Сандра.
– Давно вы тут сидите?
– С девяти утра.
– Не сегодня, я имела в виду стаж.
– Больше года.
– Отлично. Ваш начальник Олег Краминов?
– Ничего не знаю!
– Сандра, это же смешно. Возьмите себя в
руки.
Девушка обхватила плечи руками и умоляюще
посмотрела на меня. Потом подняла взгляд вверх, отвела глаза в сторону и
затряслась в ознобе.
– Думаю, нам не помешает чашечка
кофе, – громко сказала я.
– Буфет в полдень откроется, –
промямлила Сандра.
– Можно пойти в кафе, рядом с вашим
зданием я приметила вывеску.
Сандра помотала головой.
– Нет. Обед в час. У нас строго с
дисциплиной. Если уйти не по делу – уволят.
– Павел Львович не рассердится, –
заверила я, – нам необходимо обсудить интересный рекламный контракт.
Пошли!
– Контракт? – заморгала Сандра.
Я кивнула.
– Ах, контракт… – протянула
девушка. – Хорошо!
Сандра схватила сумочку, выскочила из-за стола
и вышла в коридор.
– Там ступенька! – предупредила
она. – Осторожней, из-за нее куча народу упала. Бегут и ногу
подворачивают. Олег недавно навернулся. Прихожу утром, а он тут на полу охает,
лицо в крови.
– Так сильно ушибся? – удивилась я.
Сандра кивнула.
– У нас здесь пепельница на ножке стояла,
Краминов прямо в нее носом и врезался. Ничего страшного, но кровищи было… Олег
так орал! У него нос распух. Пепельницу он сам вышвырнул. Прикольно.
– Похоже, маленькая неприятность,
случившаяся с начальником, вас порадовала, – заметила я, входя в кафе и
усаживаясь за хлипкий, крошечный столик.
Меня всегда удивляют заведения, где
посетителей сажают за неудобные «спичечные коробки», а еду при этом
раскладывают на здоровенные тарелки. Еще напрягают диваны – вроде удобно
развалиться на мягкой мебели, но, чтобы спокойно поесть, мне нужен самый
обычный стул. А салфетки! Ну почему повсеместно исчезли простые бумажные
прямоугольники? Отчего их заменили куски полотна? Я, например, стесняюсь
вытирать ими жирные губы и руки, кому-то ведь потом придется отстирывать пятна.
– Ничего не знаю, – привычно
ответила Сандра, – ни о каких неприятностях не слышала.
– Сами же только что рассказывали про
ступеньку, – напомнила я.
– Ах это! – опомнилась
девушка. – Да, было. Но другого ничего не знаю. Про Полину в том числе.
Я улыбнулась.
– Мой лучший друг Володя Костин работает
в милиции.
Сандра прижала ладони к щекам.
– Ой!
– Сейчас он занимается убийствами.
– Ай!
– Но начинал в простом районном
отделении, – мирно журчала я, делая вид, что не замечаю все возрастающего
ужаса собеседницы. – Одно время его даже отправили в так называемую
детскую комнату возиться с малолетними правонарушителями. Так вот, очень часто
школьники лет десяти, входя в кабинет, прямо с порога заявляли: «Я ничего не
знаю о краже телевизора!» или «Слыхом не слыхивал, кто «Жигули» разул!»
Понимаете?
– Нет, – одними губами ответила
Сандра.
– Володя не успевал слова сказать, а дети
уже сами говорили о телике и машине. Если они ни в чем не замешаны, откуда
знали про происшествие? Вот и вы так. «Ничего не знаю про Полину». Я-то
интересовалась Олегом!
По щекам Сандры потекли слезы.
– Павел Львович сказал, что вы частный
детектив и мне надо быть с вами откровенной.
– Верно, я работаю в агентстве.
– Но это не милиция?
– Нет, конечно.
– Вы меня не посадите?
