Но я еще должен был узнать, что случилось на дьявольском холме в ночь накануне Дня всех святых.
— Что там произошло? Вы можете рассказать мне?
— Не знаю. — Единственный глаз Джоан покосился в сторону под странным углом. — Не знаю.
— Джо Монгер говорил обо мне… так?
Вы хороший человек. Я это вижу.
— Ничего не произошло, мастер, — ответила Джоан. — Понимаете? Ничего.
Я сделал вторую попытку.
— Тот фермер… Моулдер? Во время суда над Кейт он заявил, что вы выли на луну. Что-то в таком роде. Но потом Кейт сказала, что была там одна, и Моулдер предположил, что в таком случае, вероятно, он видел духов.
— Там были я и она, и все, — ответила Джоан. — И ни на кого мы не выли. Мы вели себя тихо. Как покойники. Она просто показывала мне, как надо сидеть.
— А зелье?
— Какое зелье, мастер?
— Из порошка видений.
— Она не дала его мне. Понимаете это? — Глаз Джоан метался по комнате. — Я никогда не пила его.
— Тогда что же?..
— Сидели и говорили. Разговаривали до рассвета. В жизни ни с кем не говорила лучше, чем в ту ночь.
— О чем?
— Об эльфах. О голосах. Она сказала, что голоса — никакие не эльфы. Голоса — это просто голоса. Сказала, что лорд Гвин и ему подобные не склонны общаться с такими, как я. Сказала, что если мне хочется с кем-то поговорить, то надо говорить с Мерлином, который занимался магией всю свою жизнь.
— И что вы об этом думаете?
— Не знаю, что и думать. Там, наверху, у старой башни, было очень тихо… День всех святых. Миссис Кейт помогла мне усесться. Сказала, что на небе взошли все звезды, но я не видела их. Мой глаз к тому времени почти ослеп. Я и на холм-то поднялась, держась за руку миссис Кейт, не могла даже разглядеть тропинку. Но мы просто сидели там, и она рассказывала мне о том, что видел лорд Мерлин — людей и зверей из звезд.
— Зверей?.. Ах да, созвездия.
— Кого?
— Неважно. Что было дальше?
— Она рассказывала про них, а я видела их в уме. Старые голоса… я еще слышала голоса, только теперь они звучали где-то далеко-далеко. И мне так спокойно стало. Помню только, что потом поднималась заря, и помню туман, большой белый туман — густой туман, если хотите, — везде вокруг холма. Смотришь вниз, и там все белым-бело, как будто мы стоим…
— На острове? Именно так и было.
Я был с ней, боже мой, я был там.
— Только небо над нами яркое, как золото. Я видела его сквозь слезы. О, как я рыдала, господин лондонец. Слезы так и лились из моего единственного глаза, как из Кровавого источника в половодье. Никогда так не рыдала, даже в детстве, а миссис Кейт обняла меня, и я так вся и растаяла, прямо раскололась на части. А потом она говорит: смотри… смотри, Джоан.
Она привстала с лавки и взглянула на огонь под котелком.
— Туман начал рассеиваться, а миссис Кейт все говорит: «Гляди, Джоан, вон Рыбы, а вон там Орел. Увидь эти звезды».
— Глядя вниз? — Картина разворачивалась передо мной, словно громадное колесо мельницы, перемалывая мозг жерновами. — И вы видели? Видели их, Джоан?
Джоан Тирр подняла глаза к потолку, где дым очага выходил спиралью в отверстие в крыше.
— Нет, мастер, — ответила она. — Зато стала видеть много других вещей.
Я едва сдерживал себя от того, чтобы не пуститься со всех ног назад, в трактир «Джордж», чтобы еще раз взглянуть на дневник Леланда.
Вот пес… и птица с павлиньим хвостом.
Да, и даже рыцари. Бог мой!
— Что это там? — Джоан вновь подскочила, метнулась к двери и резко открыла ее. — Вон! Убирайся отсюда, чертов ублюдок!
Я тоже поднялся и подошел к двери. Снаружи, посреди бывшего стойла, стоял Бенлоу. Джоан запустила чем-то ему в лицо, и Бенлоу прикрылся рукой. Куры в панике бросились врассыпную.
— Опять шпионишь за мной! — вопила Джоан. — Чертов говноед. Убирайся!
Бенлоу попятился к выходу, но задержался у пустого дверного проема, смахивая пучки грязной соломы со своего зеленого с желтыми прорезями дублета.
— Жду, когда вы снова навестите меня, милорд. Я могу помочь вам, поверьте. Могу помочь вам найти то, что вам нужно.
— Этот ублюдок — лживый болтун, — сказала Джоан. — Вам нельзя иметь с ним никаких дел.
— Я могу помочь вам, — прохрипел Бенлоу. — Я знаю, кто вы, и могу помочь.
— Вон! Убирайся из моего дома, вонючая задница!
Я почувствовал дуновение воздуха и увидел, что Джоан схватила ржавый серп. Замахнувшись, она бросилась к Бенлоу, и тот юркнул в дверной проем.
— Поверьте, милорд. Приходите.
Когда Бенлоу ушел, Джоан повернулась ко мне, сжимая серп в руке у груди.
— Держитесь от него подальше, мастер. Если в этом городе есть еще кто-нибудь более недостойный, чем я, так это он. Вонючий ублюдок. Держитесь от него подальше.
— Постараюсь, — ответил я.
Напрасно. Но как бы я мог знать об этом тогда, охваченный огнем прозрения?
Не выяснив всего, чего хотел, я подавил на время волнение.
— Кейт Борроу, — сказал я.
— Вернула мне глаз, вишь.
Я кивнул.
— Она и лорд Мерлин. Теперь этот глаз видит все. Он один лучше двух. — Джоан блеснула в полутьме зрячим глазом. — Эта женщина просто святая. Вернула мне глаз, но потеряла жизнь. Святая мученица!
— Но она никогда не давала вам порошка.
— А зачем? У нее была своя магия.
— Что сказал Мэтью Борроу?
— Доктор? Она просила ничего ему не рассказывать.
— Но ведь он все равно знал, раз был там. Или его с вами не было?
— Доктора не было.
— Но Джо Монгер говорил… Разве вы не втроем поднялись на вершину?
— Доктора с нами не было. Мы двое и лорд Мерлин.
— Миссис Тирр, — сказал я. — Что известно об этом Нел? Она знает, что вам не давали порошка видений? Она знала об этом с самого начала?
— Миссис Кейт просила никому не рассказывать. Так я и молчала. Пока не поднялась буря и я не поняла, что все изменилось.
— Буря? Которая была позапрошлой ночью?
— Она приходила ко мне.
— Нел… приходила?
Джоан Тирр приютит меня. Она живет в жалкой лачуге, но это лучше, чем подземелье.
Я-то думал, что Нел сразу отправилась домой к отцу, но Джоан сказала мне, что Нел пробыла у нее до самого рассвета.
— Как она вела себя? В каком настроении была?
