— Кажется, я не вовремя, — произнесла Милли с плохо скрываемым любопытством. — Сейчас ухожу, сейчас… Я лишь хотела спросить… Ты ведь наверняка не завтракал, Эрл, так не желаешь ли холодную баранью отбивную? От вчерашнего ужина осталась. — Она протянула тарелку, накрытую другой. — Вкусная, с перчиком! А к ней две пресные лепешки. Съешь?
— Спасибо, Милли, — сдержанно ответил Эрл. — Но у меня уже есть завтрак. — Он кивнул в направлении дощатого стола, где поблескивал металлом купол, которым был накрыт поднос. — Даффи приготовила.
— Ах, Даффи, — протянула Милли. — И что там, интересно?
Так как Даффи молчала, пытаясь взять себя в руки — неожиданное вторжение Милли выбило ее из равновесия, — ответить пришлось Эрлу.
— Я пока не заглядывал, но вроде бы творог со сметаной и земляничный пирог… с взбитыми сливками, если не ошибаюсь.
— А, понятно. Дамские штучки, — проворчала Милли. — Все сладкое и жирное. — Она неодобрительно покачала головой. — Так вот что я скажу тебе, парень: подобная диета не доведет тебя до добра. Мужчина должен есть мясо! Один боксер, с которым я была знакома в молодости, просветил меня относительно того, как следует питаться уважающему себя мужчине. Мясо, и только мясо! Лучше с кровью. Правда, это не все могут есть, но нужно хотя бы, чтобы продукт не был доведен до состояния полной готовности. — Для большей устойчивости она уперлась основанием ладони в дверной косяк и продолжила: — Чуть недожаренная отбивная — это именно то, что нужно нормальному…
— Милли, всем давно известна твоя теория правильного питания! — нетерпеливо воскликнул Эрл, видя, что она уселась на любимого конька. — Избавь нас от этого, тысячу раз слышали.
— Слышали, но не слушали, — буркнула та. — Если бы ты действительно прислушивался к моим советам…
— Милли, угомонись! — произнес Эрл, начиная сердиться. — По-моему, ты сказала, что уходишь, так что…
Она оттолкнулась от дверного косяка.
— Я-то ухожу, а вот ты напрасно игнорируешь хороший кусок мяса. Это тебе еще аукнется, попомни мои слова. Впрочем, — добавила Милли, ни на кого не глядя, — ясно, что дело тут не в еде. Понимаем, как же: старая стряпуха не сравнится с молодой, даже если та понятия не имеет, что нужно мужчине.
— Милли! — предупреждающе произнес Эрл. — Ты слишком много себе позволяешь.
Она с прищуром взглянула на Даффи, потом на Эрла и язвительно обронила:
— Я подразумевала рацион, а ты что подумал?
Видя, что странный разговор затягивается, Даффи направилась к выходу, мельком бросив взгляд на Эрла.
— Принеси потом поднос и термос на кухню, ладно?
— Конечно, — ответил он, едва заметно улыбнувшись.
Милли нехотя посторонилась, когда Даффи приблизилась к порогу, однако, прежде чем пропустить, внимательно осмотрела девушку с головы до ног и, заметив в ее растрепанных волосах соломинки, произнесла многозначительное «хм!».
Чем завершилась беседа Милли с Эрлом, Даффи не знала. Возвращаясь в дом, она думал о том, что Милли определенно испытывает досаду по поводу появления новой кухарки. Прежде все питались тем, что готовит Милли. Теперь же функции разделились: Милли кормила работников, Даффи — хозяев. Вероятно, Милли с самого начала сочла подобное распределение обязанностей оскорбительным для себя, и сегодня ее раздражение достигло апогея. Тем более что она явилась невольным свидетелем перехода отношений Эрла и Даффи в, иную, далекую от кулинарии плоскость.
Собственно, вторая тема занимала мысли Даффи в большей степени, нежели первая. По большому счету ей не было никакого дела до недовольства Милли. Гораздо больше ее будоражили животрепещущие воспоминания о том, что только что произошло на охапках душистого сена.
Тело Даффи еще хранило приятную расслабленность, из-за которой слегка подрагивали колени. А в душе словно застыло удивление: как все это могло произойти?
Еще не до конца опомнившись, Даффи изумлялась себе. Неужели ее чувственный голод настолько разросся, что она, забыв обо всем на свете — в первую очередь об элементарной осторожности, — бросилась в объятия Эрла? Или дело в другом и причина здесь иная, гораздо более пугающая?
Если кроме чистой физиологии здесь замешаны чувства, я пропала! — подумала Даффи, входя на кухню, которую, к счастью, уже покинул Роджер. Впереди еще почти год, это может плохо кончиться. Она прерывисто вздохнула. Влюбиться в работодателя — последнее дело. Сразу оказываешься в двусмысленном положении. Любить человека, зная, что вся романтика заранее ограничена сроком действия контракта? Иначе чем кошмаром это не назовешь!
Скользнув взглядом по пустым тарелкам, которые остались на столе, Даффи немного постояла в центре кухни, потом повернулась и вышла в коридор. Оттуда направилась в свою комнату, которая располагалась между кухней и кладовой.
Переступив порог ванной, она приблизилась к умывальнику, над которым висело зеркало.
Боже мой! — промчалось в ее мозгу, когда она взглянула на свое отражение.
В распущенных растрепанных волосах застряли сухие травинки. Блузка застегнута не на те пуговицы и лишь частично заправлена под пояс цветастой летней юбки. Губы горят будто искусанные. Щеки пылают лихорадочным румянцем. В глазах блеск и диковатое выражение.
Одним словом, женщина, которая только что пережила самое захватывающее в жизни эротическое приключение.
И такой меня увидела Милли, с досадой подумала Даффи. Дьявол ее принес! Теперь начнет подначивать. А язык у нее, судя по всему, острый. Впрочем, нечего на Милли пенять. Сама виновата. Если бы сдержалась, не поддалась вспышке страсти, ничего бы не было. А теперь жди проблем.
Даффи долго стояла перед зеркалом, рассматривая и будто не узнавая себя. Такой она еще никогда себя не видела.
Вспоминая руки, губы, все сильное мускулистое тело Эрла, Даффи уже знала, что пойдет к нему ночью.
Да, безумие, думала она, но ничего не могла с собой поделать. Это было сильнее ее. Такого мощного чувственного влечения ей еще никогда не доводилось испытывать. Перед этой чарующей, манящей и одновременно мрачной силой она была беспомощнее котенка.
Поэтому идти к Эрлу или нет, хоть и являлось вопросом, но чисто теоретическим, потому что ответ был предрешен.
Когда настал час, Даффи пошла…
Она догадывалась, что неожиданный, но бурный роман с Эрлом принесет проблемы, и не ошиблась. Проблемы начались недели через две.
В течение всего названного периода Эрл и Даффи проводили вместе каждую ночь. К этому времени им уже странно было, как это они раньше могли существовать без того острого, пронзительного наслаждения, которое им приносила в основном темная часть суток, хотя порой они прихватывали и дневное время, если выпадал удобный момент.
А моменты такие случались, потому что кроме Эрла и Даффи в доме находился только Роджер, который любил вздремнуть после ланча. Правда, время от времени приходил Ники позаниматься арифметикой с Эрлом и послушать рассказы Роджера, да Милли заглядывала на кухню за какой-нибудь посудиной, но это были, так сказать, исключения из правила. Все остальное время Даффи и Эрл были предоставлены друг другу.
